Chen Aharoni

Я даже в тупом Израиле нашла себе симпатичного айдола с неплохой музыкой.
Его имя с иврита переводится как "красота".



Я пропустила два его концерта Тт В прошлом году не смогла пойти, в этом тупо не уследила Тт

@темы: Любимое, Мысли вслух~, Израиль, Мои рейтинги~, Видео

---

Step Up, глава 12

Название: Step Up

Автор: SimusiK

Фандом: B2ST

Пэйринги: Чунхён/Хёнсын, Дуджун/Есоб

Жанр: слэш, романтика, танцы, гет и повседневность.

Рейтинг: PG-13, R и в некоторых главах NC-17 ^_^

Дисклаймер: ах, если бы они были моими…

Предупреждение: AU, ООС…

Статус: В ПРОЦЕССЕ

От автора:

Идея пришла во сне, да и давно, в принципе, хотелось написать что-то без насилия и кровищи, а о любви простой и чистой.

Второго в итоге все равно не получилось xDD

Глава 12 - «Совершенно другие чувства»

Прим: не бэчено.

Прожить лишь одну жизнь,
Подарить лишь одну любовь,
Использовать один шанс, чтоб не упасть,
Разбить лишь одно сердце,
Позволить лишь одной душе вести нас,
Не бросить нас.
Единственное,
Единственное...

Alex Band – Only one

Вынужденный остаться у Хенсына дома на ночь, Чунхен все время ворочался и не мог спать, пусть диван в гостиной танцора был весьма удобным.

- Зачем ему одному такая большая квартира? – пробубнил себе под нос лидер, в полумраке оценивая огромный размер салона и кухни, отделенной от него высоким столом. – Разве что только танцевать прямо здесь…

Утром все же слегка задремавший Чунхен проснулся от выставленного будильника. Выключив его и провалявшись добрых 15 минут вслушиваясь, когда встанет хозяин квартиры, лидер все-таки раздраженно поднялся. За это время он даже не расслышал намека на какую-то деятельность со стороны Хенсына, сделав вывод, что танцор просто-напросто дрыхнет.

Осторожно, хотя и удивляясь самому себе в этом, Чунхен прошел по коридору к комнате Хенсына и остановился, снова прислушиваясь. Ни звука. Толкнув дверь, парень просунул голову и плечо в щель, осматривая помещение. Никого.

- Хенсын? – негромко позвал лидер.

- Что? – послышалось позади слегка возмущенно и слишком резко для Чунхена.

- А! – воскликнул лидер, тут же порастеряв всю свою серьезность.

Мало того, что внезапное появление Хенсына из-за спины сильно напугало Чунхена, так парень ещё и ударился головой об дверь, а вскинутой рукой об косяк, когда от неожиданности подпрыгнул на месте.

- С-с-с, - прошипел парень, прикрывая больную шишку не менее больной рукой.

- Ой, Чунхен, тебе больно? – как-то слишком радостно для сочувствующего, поинтересовался танцор.

Чунхен, задетый всей этой идиотской ситуацией до глубины души, вскинул на Хенсына горящие недобрым пламенем глаза.

- Ещё слово и ты труп, - пообещал лидер.

- Не забывай, что ты у меня в гостях, так что повежливее, - Хенсын вскинул подбородок.

- Ты… - начал было парень, - Отлично, уже утро, так что я пошел.

Чунхен резко выпрямился, не обращая на ноющую боль от достаточно сильного удара, и, отпихнув Хенсына рукой в сторону, мимолетно отмечая бинты на руках парня, вернулся в гостиную. Найдя свой рюкзак и куртку, парень быстро оделся и прошел в коридор за обувью.

- Прекрати психовать на ровном месте, - ровным голосом проговорил танцор, облокотившись на стену и сложив руки на груди. – Правда пора остановиться.

- Ты меня уже так достал, что я еле сдерживаюсь, чтобы не разбить тебе лицо, - сквозь зубы и завязывание шнурков на кроссовках, процедил лидер.

- А меня не меньше достала твоя вечная раздражительность и мерзкие выпады в мою и Есоба стороны. Хотя с ним ты нынче невероятно добр, - в тон Чунхену прошипел Хенсын.

- Ну так и отвали от меня, чего пристал?! – взорвался итак не спокойный лидер, - Я тебе ничем не обязан, ты мне тоже, разве сложно свести наше общение только до обязательных тренировок? Почему не сказал вчера, что в квартире нет места или типа того? Почему сам вечно появляешься передо мной, мешая сосредоточиться и вообще спокойно жить? К чему все эти подколы и издевательства? Я выгнал тебя из команды, но разве я позволял себе подобное? Я, может, и не тот лидер, о котором ты мечтал, но я все-таки человек, мать твою, а значит имею право выбирать, кого видеть и кого нет. Я Есоба в команду не звал, только тебя. И да, я уже пожалел об этом. Ещё тогда, в клубе.

И поток слов резко оборвался. Это был первый раз, когда Чунхен и Хенсын вспомнили проведенную вместе ночь в клубе «Orange». Первый раз, когда Чунхен позволил себе настолько не сдерживаться, чтобы упомянуть об этом. И первый раз, когда лидер четко видел, чтобы Хенсын в разговоре с ним отвел глаза и стушевался до такой степени, чтобы покраснеть. Они были наедине, незачем сдерживаться.

- Не может быть, - шокировано произнес Чунхен после минутного молчания. – Не может быть.

- Что не может быть? – прикрыв глаза и пару раз глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, проговорил танцор.

- Я тебе нравлюсь, - не то вопрос, не то утверждение слетели с губ лидера быстрее, чем он сам вдумался в значение этих слов.

Хенсын промолчал, но взгляда не отвел.

- Значит, так оно и есть, - Чунхен даже кивнул сам себе, чтобы правда казалась более реальной и осязаемой. – Черт возьми, я тебе правда нравлюсь! Иначе бы ты себя не вел подобным образом, не спорил с Хёри и не ушел тогда с костра. Общаясь с тобой, я все время забываю, что ты чертов пе… - мимолетный взгляд на танцора как-то поубавил пыла, - Гей.

Хенсын вздрогнул и очень серьезно, холодно и даже сердито посмотрел на лидера. Спустя несколько мгновений, парень заговорил голосом, полным металла:

- Знаешь что, Чунхен? Даже если хотя бы часть от того, что ты мне сказал сейчас правда: и что?! Кто ты такой, чтобы судить меня? Нравишься ты мне или нет – не твое дело. Я тебя заставлял меня любить? Я тебя заставлял меня трахать? – лицо лидера исказилось, но что там было: боль или презрение, понять было невозможно.

Хенсын решил для себя, что второе.

- Я тогда сказал тебе, что не хочу. СКАЗАЛ! А сейчас ты таким тоном говоришь, будто я тебя склонил к сексу, буквально заставил сделать это со мной! У тебя девушка есть, между прочим. И вы с ней очень давно вместе, так причем тут я? Что бы я к тебе ни чувствовал: симпатию, интерес, любовь или иное, я не вешаюсь на тебя и не заставляю меня любить в ответ. Если честно, мне в принципе все равно, я вполне отдаю себе отчет в ситуации и не тешу себя надеждами. Потому что ты безнадежен, Чунхен. Ты только и умеешь, что злиться и ругаться, как тебя команда терпела столько лет? Ты забываешь обо всем, особенно о своей девушке. Увы, но я не хочу на ее место. Мне даже удобнее издалека, так проще тобой восхищаться или ненавидеть. Никому из нас не больно.

- Ты так говоришь, словно существует вероятность, что я могу влюбиться в тебя, - презрительно отозвался Чунхен. – «Никому из нас не больно», - он передразнил парня.

- Мне все равно, что ты думаешь, - ответил на издевательство Хенсын, - Я умею видеть и слушать свое сердце, а ты – нет. Ты целыми днями все больше и больше врешь сам себе. Продолжай, твое дело. Только когда по-настоящему взорвешься – не вини никого, кроме себя. И ещё, определись уже. Просто определись.

- Я давно определился. Ещё много лет назад, так что не понимаю, о чем ты.

- Тогда почему так нервничаешь? Почему простые шутки и подколы так выводят тебя из равновесия? Почему же я единственный, на кого ты срываешься даже без повода? Даже сейчас ты нервничаешь. Не смешно, Чунхен, - устало покачал головой танцор, уходя и оставляя лидера одного в коридоре.

Не успел парень закрыть дверь в собственную комнату, как услышал грохот захлопнувшейся входной двери.

- Беги, Чунхен, беги, - горько усмехнулся Хенсын и обессилено опустился на пол.

***

Хенсын до вечера (в принципе, он для себя решил вообще весь день провести дома, а лучше пару недель) не выходил из квартиры, отчего-то пялясь на забытый Чунхеном рюкзак с личными вещами. Учитывая, что лидер не вернулся за ним сразу же, можно было сделать вывод о нежелании Чунхена пересекаться с танцором снова после их утреннего что-то вроде разговора.

Услышав звонок в дверь, Хенсын, как был в майке и спортивных штанах, медленно подошел и не глядя открыл ее, ожидая в гости максимум Дуджуна, зашедшего бы забрать вещи лидера, или Есоба, который в принципе практически жил с ним. Ну, Кевина еще может быть, хотя после примирения с «тем самым» Сухеном от него не было ни ответов, ни приветов.

Но в дверном проеме стоял Чунхен, хмуро поглядывающий на танцора.

- Что ты здесь забыл? – грубо спросил парень, не предлагая войти даже жестом.

- Вещи, - нервно буркнул лидер.

Хенсын устало развернулся и молча прошел в гостиную, подхватывая рюкзак одной рукой, а спустя несколько мгновений с силой, присущей раздраженному состоянию, кидая его уже двумя в руки лидера.

- Что-то еще? – для проформы осведомился танцор, между тем делая попытку закрыть входную дверь.

- Ну знаешь ли… - Чунхен ногой нарушил его планы, откидывая рюкзак и врываясь в квартиру парня.

- Чего еще тебе надо, Чунхен? – на Хенсына словно навалилась усталость всего мира, потому что он был даже не в силах злиться.

Да и к чему злиться? Ну, любит он Чунхена, ну переросло его невероятное фанатство в одержимость и желание быть хотя бы недалеко от лидера. Ну, играл он все это время. Ну, нет в его сердце ненависти и желания за что-то мстить.

Но Чунхена это не изменит и любить его не заставит.

- Если честно, то я думал, что ничего, - внезапно очень серьезно ответил лидер, вглядываясь в лицо Хенсына, словно ища там ответы на все свои вопросы.

Получив новую связку ключей, побыв дома, поев, переодевшись, парень знал, что может прожить и без забытого рюкзака. Но что-то его невероятно тянул обратно, в квартиру Хенсына. Его раздражение и злость достигли наивысшей точки, Чунхен даже не мог сидеть спокойно, все мысли направлялись лишь в одну сторону – Хенсын. Его реакции, его слова сегодня утром. У Чунхена было такое ощущение в груди и руках, словно гвозди туда забивали. Парень не любил собственное бессилие и слабость, так что единственным верным решением было вернуться и выяснить все от начала и до конца.

- Ну так и вали уже, - танцор лишь махнул рукой в сторону двери.

- Думаю, лучше если я тебя все-таки ударю, - занося кулак, поздновато предупредил Чунхен.

Хенсын естественно не успел среагировать и отшатнулся назад, рукой растирая кровь по губе.

- И за какие заслуги? – тихо уточнил он.

- За все. За всё. И просто так, для разрядки, - просто проговорил лидер, тряхнув рукой и вновь нанося удар не сопротивляющемуся Хенсыну.

Танцор согнулся пополам от удара в солнечное сплетение.

- Мне правда уже осточертело с тобой ссориться, - устало сказал лидер, делая шаг к оперевшемуся на стену парню. – Ты серьезно собираешься продолжать в том же духе? Давай уже разберемся как мужчина с мужчиной и прекратим этот детский сад, а? Почему ты не отвечаешь?

Хенсын только горько усмехнулся.

- Я не вижу преимуществ в применении силы. Тем более для решения проблем, которые на самом деле не уладить обычной дракой. Мои чувства к тебе не исчезли за три года, так что кулаками их тоже не выбить.

- Ты думаешь? – Чунхен вскинул одну бровь и приготовился нанести новый удар, когда Хенсын перехватил его руку и прижал лидера лицом к той самой стене, у которой только что сгибался пополам.

- Это было подло, - спокойно прокомментировал парень.

- Ты поступаешь не менее подло, заваливаясь ко мне и начиная драку практически без предупреждения. Чего тебе нужно, Чунхен?

- Повторяешься, - закатил глаза лидер, выворачиваясь и сбивая танцора с ног. – Но я могу сказать только одно – не знаю. Я просто устал с тобой вечно препираться, я хочу разобраться в ситуации, в себе, в тебе. Мне все равно, что из этого выйдет, главное чтобы не так как сейчас.

Несколько минут возни и попыток перенять инициативу, несколько смазанных и точных ударов, несколько более и менее удачных захватов и Чунхен прижимает Хенсына к стене предплечьем за горло, не давая вырваться и пронизывая странным, но спокойным взглядом.

- У меня есть идеи, почему я так реагирую, - сказал лидер словно сам себе.

- О, Чунхен, когда это ты начал думать? – со скептической ухмылкой, давшейся, правда, с трудом из-за особенностей его положения, но с грустным блеском в глазах.

- Пришлось, - пожал плечами парень, удивляя Хенсына.

Руки лидера перекочевали на плечи танцора, сжимая и заставляя сердце Хенсына, до этого бившегося на предельной скорости из-за всплеска адреналина, замереть. Парень боялся пошевелиться, думая, к чему может привести сложившаяся ситуация. Чунхен же опустил голову вниз, смотря под ноги, и что-то обдумывал.

- Хенсын, нам нужно поговорить, - тяжело и обреченно, слишком странно для вечно недовольного и злящегося лидера. Хенсын нахмурился и уставился взглядом в темные каштановые волосы Чунхена – единственное доступное его обзору место. – Нам действительно нужно разобраться. Это невыносимо.

- И как ты предлагаешь разговаривать? Что мы вообще можем друг другу сказать? – сжимая ноющие от боли и перевязанные пальцы в кулаки. – Ты мне нравишься, этого не изменить. Это странное, сумасшедшее чувство мне никуда не деть, Чунхен. За столько времени оно никуда не пропало, не забылось, не растворилось. Что прикажешь мне делать, а? – Хенсын старался говорить холодно, однако голос все равно чуть-чуть, но дрожал от злости. – У тебя все нормально: есть девушка, друзья, успехи в учебе и танцах. У тебя есть цель в жизни. Тебе незачем злиться. Просто не обращай на меня внимания. Не замечай, если хочешь. Не нравится – общайся как со всеми, но не придавай значения тому, что тебя не касается. Я давно пожалел, что вообще появился в Сеуле. За тот вечер тоже прости и просто забудь. Если так невыносимо тяжело – избавься от меня. Хёри будет только рада и успокоится…

Хенсын не заметил, как слезы стали скатываться по его щекам, размывая взгляд и с каждой новой каплей превращаясь в широкий поток. У танцора в данный момент болело все – руки, голова, шея, губа, живот, а самое главное – сердце. Он искренне хотел, чтобы Чунхен убрался из его жизни или хотя бы квартиры. Его собственные чувства приносили ему самому только боль и страдания, но разве ж лидер виноват? Поэтому Хенсын никогда не собирался вешать на парня какие-то обязательства. Не мог, не имел права.

Чунхен никогда не станет его.

Лидер, уловив мелкую дрожь голоса и плеч, медленно поднял голову, глядя как Хенсын немигающим, словно замороженным взглядом смотрит перед собой, не обращая внимания на движение со стороны Чунхена. Слезы текли и текли, заставляя сердце Чунхена сжиматься и ненавидеть себя в этот момент больше всего.

Да, у него были идеи насчет их ситуации.

Но где же взять смелость на признание хотя бы одной?

Чунхен не двигался, внимательно следя за Хенсыном, за каплями из его глаз, стекающими по щекам и подбородку. Лидер думал о том, что сказал парень. Думал о том, как же тяжело иметь подобные чувства и жить с этим много лет. И думал, что должен что-то сделать. Должен принять какое-то решение. Сложное или простое, но прекратить эту затяжную войну нужно как можно скорее.

В какой-то момент Хенсын, всхлипывая, прикрыл глаза и запрокинул голову назад, облокачиваясь на стену, а из глаз стекли две очень крупные и такие одинокие слезинки. Чунхен еле успел поддержать танцора, когда ноги того подогнулись, и он стал сползать по стене на пол. Подхватив Хенсына за талию обеими руками, лидер еще ближе прижался к парню, удерживая того в положении стоя.

Танцор удивленно распахнул мокрые и припухшие веки.

- Чунхен, уходи, - то была не обычная манера парня грубо посылать лидера куда подальше, а практически мольба. – Оставь меня в покое.

- Не могу, Хенсын, - припадая лбом к ключице танцора, обреченно вздохнул Чунхен. – Я может и хотел бы, но не могу.

- Да что ты понимаешь вообще? – откуда-то взявшаяся в Хенсыне сила оттолкнула лидера к другой стене, а парень кипел от внезапно накатившей злости.

- Ничего, я же сказал.

- И что мне делать прикажешь с твоим ничего? – танцор почти кричал, запуская руки в красные, уже немного выцветшие волосы.

- Хенсын, - лидер быстро преодолел расстояние между ними, хватая парня за запястья и приближая к себе. – Хенсын…

Танцор поднял голову, заглядывая в глаза Чунхена. Там не было злобы, не было ненависти. Лидер не был сердит или выведен из себя. Парень смотрел каким-то выжидающим, изучающим и обреченным взглядом. Хенсын же искал там хотя бы намек на симпатию. Но найти не мог.

- Подожди, успокойся, - Чунхен зачем-то опустил руки танцора вниз, прижал их к его бокам, а затем достал их кармана телефон, еще по более непонятной причине выключая его и отбрасывая на тумбочку, стоявшую возле входной двери. Следующим движением на глазах у удивленного Хенсына лидер снял с себя куртку и ботинки.

- Что ты… - но договорить танцор не успел, потому что Чунхен резко схватил его за локоть и потянул на себя.

- Я пытаюсь разобраться, - просто ответил лидер, осторожно касаясь своими губами приоткрытых губ Хенсын.

Почувствовав на своих губах мягкое движение и горячее дыхание лидера, Хенсын испугался.

- Не надо, - парень попытался оттолкнуть Чунхена, но тот лишь перехватил его руки, прижимая к себе и целуя настойчивее. – Остановись, ты же знаешь, что мучаешь меня, - с болью в сердце и в голосе просил Хенсын, но вырываться сильнее он просто не мог.

Он так долго этого ждал.

Будь что будет.

Чунхен не ответил на мольбы, но Хенсын ответил на поцелуй.

Чунхен целовал отчаянно, требовательно, с какой-то гиперболической уверенностью. Он покусывал губы танцора, исследовал горячим языком его рот, вплоть до нёба и десен. На секунду оторвавшись, парень страстно перешел на щеки, подбородок и шею Хёнсына, выбивая из потерянного в мыслях парня судорожный выдох.

Руки лидера прижимали к себе крепко и безапелляционно, Хенсын даже не пытался двинуться – бесполезно. Оставалось только принимать внезапный порыв Чунхена как факт, причем очень приятный и одновременно причиняющий невыносимую боль. Сердце сжималось от непонятного страха и волнения. Точнее все было понятно, но мысли о правде только разочаровывали, поэтому красноволосый танцор отбросил попытки взвесить все за и против. Он просто в ответ обнял Чунхена, притягивая и прихватывая губами мочку уха, пока тот был занят его шеей и ключицами.

Чунхен резко выдохнул и отодвинулся от Хенсына, заглядывая ему в глаза, пугая парня еще больше. Танцор уж было решил, что опять все испортил, но лидер быстро стянул с Хенсына футболку, а затем и свою, чтобы потом вновь притянуть ближе и прижаться горячим обнаженным телом к телу Хенсына.

Хенсыну стало невыносимо душно и жарко. Его трясло от желания: Чунхен был так близко. Чунхен целовал его, Чунхен обнимал его, Чунхен хотел его.

А еще Чунхен знал наверняка, где в квартире Хенсына находится спальня.

***

Повалив несопротивляющегося парня на кровать, Чунхен отстранился, рассматривая покрасневшие от поцелуев губы и потемневшие от желания глаза. Хенсын будто плавился в его руках, растекаясь тягучим воском, позволяя делать с ним все что угодно и даже больше. Лидер никогда не чувствовал подобной отдачи даже от Хёри.

- Ты невероятный, - вырвалось у него, прежде чем вновь наклониться и утянуть Хенсына в глубокий и страстный поцелуй.

Хенсын не был уверен, что все происходит на самом деле. Ему просто хотелось отдаваться, хотелось, чтобы это случилось, а о последствиях он старался не думать, но не мог.

Чунхен покрывал поцелуями его припухшие губы, покрасневшие щеки, красивую шею, нежные уши и соблазнительные ключицы. Его руки оглаживали плечи и грудь, задевая возбужденные соски, останавливались на талии и чуть сжимали, притягивая ближе к себе. Лидер пугал своей настойчивостью и очевидным стремлением довести дело до конца.

- Чунхен, - тихо позвал Хенсын, однако срываясь на стон от касания горячего языка к обнаженному животу.

Но Чунхен не слушал его, увлеченно исследуя тело, которое прошлый раз практически не видел и не трогал. Он, продолжая ласкать живот, принялся развязывать узелок на мягких штанах Хенсына, который все же нашел в себе силы бороться.

- Стой, стой, - танцор резко сел, чуть отталкивая от себя лидера, на лице которого тут же отразилось все возможное недовольство.

- Ты хоть понимаешь, что сейчас делаешь? – учащенно душа от возбуждения, уточнил Хёнсын. – Считаешь, приемлемо «так» разбираться?

Чунхен смотрел на танцора открыто и прямо, но ответ не был настолько же честным и ясным:

- И понимаю, и не понимаю. И считаю и не считаю.

- Нет, Чунхен, так нельзя, - парень покачал головой и поспешил отодвинуться от лидера. – Мы должны остановиться. Ты не понимаешь, что творишь.

Чунхен ничего не ответил, лишь резко забрался глубже на кровать к Хенсыну и притянул того к себе. Новый поцелуй был настолько откровенным и страстным, что танцору на секунду показалось, будто между ними на самом деле что-то есть. Он опять не смог не ответить. Не смог оттолкнуть, не смог воспротивиться.

Лидер нежно покусывал губы танцора, оглаживая их языком, и целовал так глубоко, что звенело в ушах. Танцор отвечал аналогично, но вкладывал в поцелуй все свои чувства. Все ту боль, причиненную ему его командой и самим лидером. Все то бесконечное восхищение, которое окутывало его, когда Чунхен был рядом. Всю ту любовь, которую хранил в себе много лет.

- Нет, - Хенсын снова оттолкнул лидера.

- Я понимаю, что тебя останавливает, Хенсын, - коснувшись рукой щеки танцора, проговорил парень севшим голосом. – Я не могу сказать с уверенностью, что чувствую к тебе что-то сильное, но я точно хочу тебя.

- Думаешь, этого достаточно?

- Конечно нет, но выбор за тобой, - Чунхен выглядел серьезным и готовым сдаться, если Хенсын его оттолкнет.

И именно сейчас Хенсын меньше всего хотел его оттолкнуть. Все-таки, если Чунхен уже давно сомневается, возможно, есть надежда.

Рука танцора осторожно коснулась подтянутого торса лидера, кончиками пальцев поглаживая живот и поднимаясь вверх. Чунхен ждал.

Хенсын придвинулся ближе, усиливая нажим и проводя по груди уже ладонью, заводя руку за спину и притягивая парня за затылок. Целуя приоткрытые в ожидании губы лидера. Руки танцора зарылись в его волосах, чуть оттягивая, и в то же время он сам прижимался сильнее. Чунхен обхватил парня за талию, тут же резко переворачивая и укладывая Хенсына под себя, придавливая обнаженным телом к кровати.

Прошлый раз и этот сильно отличались. Тогда, в клубе, Хенсын играл, особо ни на что не надеясь, желая поиздеваться над лидером. Сегодня же их поцелуи были почти настоящими, почти искренними, почти теми самыми.

Не имя намерений больше мешать происходящему, Хенсын активно принялся отвечать на ласки. Он целовал в ответ, иногда перехватывая инициативу и переворачиваясь, поджимая лидера под себя. Проводил руками по спине и пояснице, отмечая про себя места, которые доставляли наибольшее удовольствие Чунхену.

В какой-то момент терпеть стало невозможно, поэтому лидер на вытянутых руках навис над танцором и потянулся к завязке на его брюках, быстро расправляясь с ними и стягивая вместе с бельем. Оглядев сверху налившийся болезненным возбуждением член танцора, его плоский живот, часто вздымающуюся грудь и запрокинутую голову с четко выделяющимся кадыком, Чунхен перевел на Хенсына прямой взгляд, в котором последнему померещился страх, когда как для первого был сродни восхищению и осознанию.

- Ты можешь все прекратить, - тихо, почти шепотом, а так же сделав попытку прикрыться, но был остановлен лидером.

- Да никогда в жизни, - буркнул Чунхен себе под нос, резкими движениями расстегивая собственный ремень и джинсы, а затем наклоняясь к Хенсыну и остервенело целуя в губы.

Стянув с себя остатки одежды, Чунхен прижался своим возбуждением к возбуждению Хенсына, подхватывая того под бедра и усиливая давление и трение. Танцору даже показалось, что лидер сошел с ума, такими горячими и чувственными были его поцелуи и прикосновения. Он обнимал обеими руками до боли в ребрах, а прижимался до боли в паху. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр его кожи, не пропуская ни единого кусочка. Он целовал и целовал так, что у Хенсына не хватало уже ни дыхания, ни терпения.

- Чунхен, пожалуйста… - простонал парень.

Чунхен же, за неимением понятия, где достать смазку, обернулся к высокому комоду, загроможденному какими-то вещами Хенсына, в том числе бутылочками с лосьонами, дезодорантами и другим нужным хламом. Наткнувшись взглядом на масло для тела, Чунхен потянулся к нему, чуть отодвигаясь от возбужденного танцора.

- Куда?..

- Здесь, я здесь, - лидер вновь нагнулся над парнем, коротко целуя и размазывая по рукам маслянистую жидкость.

Одной рукой Чунхен скользнул по члену парня, вырывая судорожный вздох, а второй аккуратно обмазывал вход между ягодиц. Первый палец он протолкнул внутрь вместе с движением по члену, вниз-вверх, вырывая из Хенсына судорожный полувздох-полустон.

Танцор, предвкушая и в то же время идя против неприятных ощущений, сильнее расслабился и раздвинул ноги, давая Чунхену больше возможности для движения. Второй и третий пальцы вошли легче и уже не причиняли боли, только чистое удовольствие, сравнимое разве что с эйфорией во время баттлов.

Хенсын чувствовал, как старается лидер, как осторожно и даже заботливо растягивает его, не отвлекаясь на поцелуи, дабы не перейти границ и не сделать плохо. И ему от этого становилось еще невыносимей. Решив для себя, что уже готов, да и в крайнем случае потерпит, танцор позвал Чунхена.

- Поцелуй меня, - прошептал парень.

И был рад, что лидер ничего не сказал, только последовал просьбе, нежно касаясь губ и проводя по ним языком, лаская, еще больше возбуждая. Хотя казалось бы, вот он – предел.

Хенсын крепко прижался к Чунхену, размещая руки на лопатках, стараясь оставить как можно меньше расстояния между ними. Он бы еще полежал так, но тогда рискует лишиться лидера в принципе. Незачем пугать неуверенного парня своими неуместными чувствами, пусть они и разрывали грудную клетку, надеясь, наконец, спустя годы, вырваться наружу.

Когда Чунхен осторожно и плавно вошел в него, Хенсын не смог сдержать двух слезинок, скатившихся на простынь под его головой. Заметив это, лидер остановился и хотел отодвинуться, считая, вероятно, что стал причиной боли, но думал он не совсем в том ключе, который на самом деле чувствовал танцор. Хенсыну пришлось обхватить Чунхена ногами, чтобы не дать возможности выйти из него.

- Все нормально, - все так же шепотом.

И Чунхен, чуть сомневаясь, все же уступил, приподнимая бедра парня и толкаясь чуть сильнее, чем в первый раз, но все еще не переходя границ. Хенсын же увидел звезды просто от мысли, что он сейчас с лидером, с человеком, которого так любит. И не так как в прошлый раз – грубо и обидно, пусть и вполне заслуженно. А по-настоящему. И его даже не заботило то, что, скорее всего, это больше не повторится.

Внутри Хенсына было узко и горячо настолько, что Чунхен едва сдерживался, чтобы не броситься в омут с головой или хотя бы позорно не кончить в первые три минуты. Он крепко прижимал к себе отвечающего встречными движениями танцора, толкаясь настолько глубоко, насколько это было возможно в их позе. Казалось, что все равно мало, поэтому лидер нагнулся к Хенсыну, практически ложась на него. Двигался парень медленно, но резко и глубоко. Сообразительный танцор выгибался и принимал заданный ритм.

Жарко стало мгновенно.

Чунхен оставлял смазанные и точные поцелуи на губах, шее и ключицах, иногда лаская и плечи. Перехватив запястья танцора, лидер сначала обвел языком обе его перебинтованные ладони, а затем переплел их пальцы, укладывая руки по обе стороны от головы. И ускорился, чувствуя, что лучшее еще впереди.

Лидеру хотелось брать… Нет… Заниматься сексом… Нет… Делать это с Хенсыном только в такой позе. Видеть его лицо, во всех красках отражающее, насколько тому хорошо. Иметь возможность поцеловать в любой момент в губы или еще куда-либо. Хотелось наблюдать и чувствовать, как Хенсын выгибается под ним, как хочет то ли отдать всего себя, то ли сбежать от прекрасных ощущений, которые дарил ему Чунхен. И двигаться, двигаться без остановки и передышки. Глубоко и сильно.

Хенсын, кончая наконец, издал такой низкий и протяжный стон, выгибаясь дугой и вцепляясь в спину лидера, что Чунхену не оставалось ничего, кроме как толкнуться в него как можно сильнее, руками обхватывая спину и тут же тоже подходя к завершению, и затянуть парня в глубокий поцелуй, ответно до боли кусая чужие губы.

Изнеможенные парни так и лежали какое-то время, приводя в порядок собственные мысли и дыхание, чувствуя, как распространяется экстаз, задевая самые глубокие и отдаленные уголки в расслабленном теле, как приятное покалывание хотя бы ненадолго заменяет тяжесть на душе и в сердце.

***

Было уже очень поздно, но два парня, находящихся на кровати Хенсына все еще не спали. Чунхен полусидел, облокотившись спиной к стене, и обнимал обеими руками прислонившегося к нему танцора. Хенсын же сидел чуть боком, удобно устроившись на груди лидера и вслушиваясь в размеренное биение его сердца. Оба парня молчали, разбавляя тишину редким шевелением и едва слышимым дыханием. Оба были одеты, хотя Хенсын думал, что лидер почти сразу уйдет, но тот только натянул брюки и футболку, а затем притянул к себе танцора, вдыхая запах его волос и не говоря ни слова.

Хенсыну, который не сразу смог расслабиться в объятиях, спустя какое-то время стало казаться, будто сон затянулся, делая все вокруг еще более нереальным, чем могло казаться до этого, даже во время такого чувственного и одновременно сложного секса. Случившееся между ними Хенсын в душе окрестил чудом, и то же чудо удерживало его в объятиях лидера до сих пор. И танцор не сопротивлялся, считая, что имеет право на свое маленькое волшебство. Потому что спокойное дыхание Чунхена, его нос, зарывшийся в волосах другого парня, руки, нежно обхватившие плечи и талию танцора иначе как волшебством в понимании Хенсына назвать было нельзя.
Разговаривать не хотелось никому из них, слишком сложно было выразить что-то словами, а если они не приходили на ум сразу, то торопливость в этом вопросе могла только навредить. Хенсын и Чунхен, словно сговорившись, но совершенно отдельно друг от друга думали об одном и том же. О непонятных, запутанных чувствах, ситуациях и проблемах.

Чунхен действительно засомневался. Он пришел к неутешительному выводу, что какая-то его часть без танцора просто не может. И не могла. Парень понравился ему сразу, как только заявился на кастинг, а затем привлек внимание как умный и интересный собеседник, сложная личность. Сейчас Хенсын был почти таким же, за исключением появившейся в нем вызывающей откровенности и вспыльчивости, но лидер соотносил эти качества скорее с собственной виной перед ним. Так Хенсын защищался. Если его успокоить, заставить расслабиться и почувствовать себя уверенно, лидер не сомневался, что танцор будет таким же, как и много лет назад. Отчего-то хотелось вернуть того чудесного парнишку, так много работавшего и старавшегося на самом деле ради команды и Чунхена, просто тот был слеп и имел множество предубеждений. Возвращение танцора добавило масла в огонь, особенно учитывая, что в новом образе Хенсын был невероятно привлекательным.

Хенсын просто пребывал в некоторой прострации, вновь ощущая всю тяжесть своего положения. Его чувства были вновь сильно задеты, и как следствие ничто не казалось хоть насколько-нибудь надежным, внушающим доверие. Ему не хватало опоры и уверенности в завтрашнем дне. Завтрашний день вселял страх. Что будет, когда он придет на репетицию? Как поведет себя Чунхен? Они ведь сто процентов не встречаются теперь. И даже нет надежды на какие-то либо отношения из разряда «мы просто узнаем друг друга получше». Это не в стиле Чунхена, он не станет гулять за спиной Хёри так откровенно, чтобы просто убедиться в отсутствии чувств к одному из них. Произошедшее ранее и даже сегодня не в счет. Это, как бы ни было больно Хенсыну, разовое помутнение или разовое поощрение, но на большее лидер рассчитывать не позволит. Да и Хенсын бы не хотел никого обманывать. Хёри ни в чем не виновата, так что даже пусть и раздражает танцора до жути, не обязана страдать по его вине.

- Хенсын, - прошептал лидер, вырывая танцора из размышлений и заставляя вздрогнуть от неожиданности, но тот тут же почувствовал, как руки Чунхена сжались на плечах и талии парня, стараясь успокоить.

- М? – боясь дать дрожащим голосом показать, насколько он боится того, что сейчас может сказать Чунхен.

- Уже очень поздно, мне нужно идти, - как-то виновато и очень нежно, так нетипично для сурового и вечно раздраженного тона в памяти Хенсына.

Хенсын ничего не ответил, только напрягся, стараясь унять глухую боль в грудной клетке.

- Ты… можешь остаться до утра, - полувопрос-полупросьба слетели с губ танцора раньше, чем он успел себя остановить. И как он ни старался, не смог скрыть в голосе умоляющие нотки.

- Прости, - Чунхен сел ровно, отстраняя от себя Хенсына. – Мне правда нужно домой. Ты же понимаешь, что я тебе ничего не обещал, но чтобы разобраться до конца, я хотел бы еще подумать. Один.

Хенсын прикрыл глаза, что в принципе было видно Чунхену, потому что свет с улицы удачно падал на кровать парня, на которой они вместе сидели в течение длительного времени. Возможно, даже пары часов. И лидеру было не менее больно наблюдать за терзаниями танцора, чем тому это все ощущать на себе.

- Я понимаю, - как можно ровнее постарался ответить парень, тут же отодвигаясь еще дальше и давая возможность лидеру встать.

Чунхен осторожно спустился на пол и медленно побрел в коридор одеваться. Чуть посидев в одиночестве, немного придя в себя, Хенсын последовал за ним, находя лидера уже застегнувшим куртку и, вероятно, ожидавшим танцора.
Хенсын не стал подходить близко, пытаться обнять лидера или поцеловать на прощание. Он просто стоял на противоположной стороне коридора, ровной спиной прижавшись к стене, словно она была его единственной опорой. Для Хенсына смотреть на уходящего сейчас Чунхена было подобно муке, в сто раз сильнее причиняющей боль, нежели те несколько лет неразделенной любви к нему.

- Пока? - как-то вопросительно сказал лидер, глядя на Хенсына через пару метров от него.

- Пока, - ответил парень, поднимая глаза на Чунхена и чувствуя, как сломался его голос на последнем слоге.

И все. Чунхен развернулся и вышел за дверь, оставляя Хенсыну лишь глухую пустоту. В который раз за сегодняшний день. И как бы ни хотелось верить танцору, что его Чунхен сейчас остановится и вернется обратно, вновь прижимая к стене и целуя до потери сознания, этого не будет.

А сам лидер, уходя, останавливался несколько раз. Пять или шесть, а может и все десять. Почти каждый метр заставлял его в мыслях и желаниях мучительно уноситься обратно в квартиру танцора, где расстроенный Хенсын старался склеить свое сердце в который раз. И Чунхен знал, что в который раз виноват, но продолжал идти вперед, прочь оттуда, чтобы дать им время. Чунхен знал, что оно было нужно им обоим, но больше, конечно, ему. Рядом с Хенсыном хотелось послать все к чертям и просто обнимать его, держать в руках и никуда не отпускать, но у него была Хёри, о которой тоже нужно было подумать и в итоге принять какое-то решение. Единственно верное в сложившейся ситуации, а это было отнюдь не легко. Проверка чувств сегодня показала положительные результаты, но в какой-то степени в них не было ничего хорошего. Ничего хорошего ни для кого их них троих.

@темы: OTP, B2ST, BEAST, U-kiss, Step Up, Yong Jun Hyung, DooSeob, Yang Yo Seob, Слэш(яой), Jang Hyun Seung, Yoon Doo Joon, JunSeung, By SimusiK, SooVin, Fanfiction

---

Меня разрывает просто.
Пришла оценка за психометрию.
Она нормальная. Не шикарная, не низкая... нормальная.
Но с такой оценкой мне может хватить, а может и не хватить на нужный мне факультет.
Балов бы десяточек бы еще... это не много.
Короче, теперь звонить, записываться, ждать.
Одним словом МУЧИТЬСЯ.
И записаться на крайняк в михлалу (колледж).
ЖИЗНЬБОЛЬ.

@темы: Мысли вслух~, Веселуха, а не жизнь, Скущное-насущное, Обо мне

---

Поддержка? Какая поддержка? Пф...
Вокруг шовинизм и унижение.
Семья. Курам на смех.

@темы: Пичаль, Мысли вслух~

---

День говно, я потеряла проездной.

И что блин с фотообменниками происходит?
Почему фотки просто умирают спустя пару дней Оо

@темы: Пичаль, Мысли вслух~

---

Знаете, что по-настоящему обидно? Даже не микропартии Минсока в заглавных и вообще песнях Экзо.
Обидно что даже в те редкие моменты, которые ЕГО... камера почему-то снимает других парней.
Тех, которые и без лишнего на них камеронаведения популярны и много светятся.
Смотрю какой фанкам Гроула, Вольфа или чего там еще, а Минсок только в двух пока получил хоть немного эфира в свое законное время.

@темы: Мысли вслух~

---

Он такое чудо *О*

Чанель реально единственный, на ком меня клинит постоянно.
В нем все хорошо: и внешность, и характер, и рост xDD

запись создана: 08.02.2014 в 22:58

@темы: Любимое, Мысли вслух~, Chanyeol

---

Another life, 2 глава

Название: Another life
Автор: SimusiK
Фэндом: EXO - K/M
Пэйринг или персонажи: Чонин\Кёнсу
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, AU
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Дисклаймер: не принадлежат, не извлекаю, не претендую даже xD
Размер: миди-макси
Статус: В ПРОЦЕССЕ

Описание:
Планирование, контроль, порядок - точнейшее описание жизни До Кёнсу. Его устраивала работа, устраивала машина, устраивала квартира, но в какой-то момент перестала устраивать такая жизнь в целом. В порыве острой жажды изменений Кёнсу встретил Чонина и попросил показать ему какая она, другая жизнь.

2 глава.

Кёнсу проснулся резко и с головной болью. Парень сел в кровати и теперь уже при дневном, ярком свете осматривал небольшую квартиру Чонина, пугаясь собственной наглости и искренне надеясь, что не сошел с ума от череды этих пустых, неконтролируемых выходных.

Рядом уже никого не было.

Кёнсу искренне паниковал, ерзая в кровати. Он пару раз скинул с себя одеяло, затем снова укрылся с головой, потом повертелся с бока на бок, пытаясь унять раздражающие, пугающее чувство в груди, которое посылало электрические импульсы в голову и заставляло думать, думать, думать, но в основном ни о чем и безрезультатно.

Его пугала незнакомая обстановка, его пугал незнакомый Чонин, вышедший из ванной и молча уставившийся на расширенные от страха глаза Кёнсу. Его большие, выразительные глаза, которые смущали и привлекали огромное количество народу, не давали возможности быть принятым всерьез, но Чонина совершенно не интересовали. Парень только удивленно смотрел на незнакомца в собственной кровати, трясущегося словно осиновый лист, да и вот-вот собирающегося заплакать. Или впасть в истерику. Ни тот, ни другой вариант брюнета не устраивал.

- Только не говори, что сейчас разревешься, - закатил глаза Чонин, складывая руки на груди и прислоняясь спиной к двери, из-за которой только что появился.

Кёнсу лишь замотал головой, становясь мрачнее, но вот плакать он вроде как и правда не собирался. Чонин скептически оглядел его, приподнимая бровь.

- Тогда зачем решил так круто поменять жизнь, если не готов? – как бы между прочим, абсолютно не заинтересованным тоном, уточнил парень, подходя к высокому столу, на манер барной стойки, отделяющему жилую часть от кухонной.

- Как ты… догадался? – чуть хрипловато спросонья спросил Кёнсу, неотрывно следя за лицом и манипуляциями Чонина, включающего кофеварку.

- Ну, - парень пожал плечами. – Человек, у которого есть куда пойти, вряд ли будет так умолять первого встречного взять его с собой, да и вернуться вчера ты не особо горел желанием. Ты все время пугаешься, тебя везде приходится подгонять. Я не силен в психологии, но сто процентов уверен, что ты устал от своей жизни, какой бы она ни была, опять же не знаю почему. И не хочу знать, в принципе, - уточнил Чонин, в ожидании укладывая голову на руку. – Мне все равно, оставайся, ходи за мной сколько влезет. Только ты мне скажи, сколько именно рассчитываешь крутиться под ногами и жить за мой счет.

- Прости… - обреченно протянул Кёнсу, подтягивая к себе ноги и опуская голову на колени.

- То есть ты сам не в курсе, сколько тебе нужно, чтобы прекратить заниматься ерундой и вернуться в свою жизнь? В принципе, это ожидаемо. Но ты реально мешаешь.

Это было грубо. Кёнсу дернулся, бросая взгляд в сторону Чонина.

- Я… я правда не знаю! – выпалил парень, - Тебе не интересны причины, значит понять ты меня не сможешь, но а заплатить тебе я не смогу, все что у меня есть – 50 000 вон! Если все так сложно, зачем ты меня взял с собой? Это было вовсе не обязательно. Посмотрел бы на меня как на сумасшедшего и оставил. Как все, в принципе, - последние слова Кёнсу пробубнил себе под нос, смахивая с горящих щек появившиеся, наконец, слезы.

- Понятно, - только и ответил Чонин, потягивая свежий кофе и отворачиваясь к холодильнику.

Кёнсу тем временем все никак не мог собрать себя в кучу. Он все плакал и плакал, тихонько всхлипывая и коря себя в основном за то, что уродился не таким способным, серьезным, сильным и «презентабельным». Он не считал себя талантливым, да и все вокруг только унижали его достоинства, так что со временем и Кёнсу решил, что их нет. За каких-то два месяца бесконечной череды выходных.

Кёнсу обхватил себя за голову, отдаваясь истерике. Слезы текли рекой, застилая глаза. Всхлипывания участились. Кёнсу мысленно говорил себе «Нет! Нет! Нет! Так не должно быть! За что?! За что это мне?! Все было так хорошо…» И мотал головой, словно усиливая ощущение от их слов. Он не мог вырваться, не мог успокоиться. Боль кромсала внутренности, царапая сердце своими острыми когтями.

Откуда-то издалека послышался безразличный голос Чонина «Ладно, оставайся тут, а я по делам», что напугало парня еще сильнее. Его словно опустили в ледяную воду, а спустя пару секунд понимания, что это значит, вытащили обратно.

- Нет! – крик Кёнсу был отчаянным.

Таким, что даже Чонин повернулся к нему с удивленным и немного напуганным выражением лица.

- Не оставляй меня! – взмолился парень у хозяина дома, тут же оказываясь ближе к краю кровати и делая попытку выбраться из одеяла и встать. – Все что угодно, только не оставляй меня одного!

- Стой! – Чонин в последний момент поймал Кёнсу, который, застряв в одеяле ногами, едва не полетел на пол вниз головой.

Руки Чонина на запястьях Кёнсу вогнали последнего в краску так сильно, что он уже хотел было отпрянуть назад, но все эти же ладони не дали ему это сделать, встряхивая с огромной силой.

- Прекрати вести себя как ребенок! – зло проговорил брюнет, глядя прямо в глаза Кёнсу.

- Все что угодно, только не оставляй меня одного, - снова попросил Кёнсу, более спокойно, даже забывая про близость к Чонину.

- Там, куда я иду, мне не нужны припадки и истерики, - тоже спокойнее проговорил парень.

- Не будет истерик, - заверил его Кёнсу.

«Слишком близко», - Кёнсу выдернул руки из хватки Чонина, который немного удивился резкости, но говорить ничего не стал, вместо этого холодно кинув «У тебя 10 минут, я жду».

Кёнсу, чувствуя дрожь в ногах и странное ощущение в запястьях, за которые его держал Чонин, только кивнул и тут же, подхватив свои вещи со стула, отправился в ванную одеваться.

***

Кёнсу как всегда не знал, куда его везут, поэтому сидел тихо и не задавал вопросов, но когда мотоцикл Чонина приблизился к небольшому зданию, надпись на котором гласила «Театр современного танца», у него язык зачесался от желания задать миллион и один вопрос.

- Мы точно сюда? – вопрос сорвался с губ Кёнсу, пока Чонин парковался.

- Да.

- Ты здесь работаешь? – снимая с себя шлем и передавая его брюнету, вновь поинтересовался парень.

- Да.

От сухих ответов Чонина стало не по себе, и Кёнсу замолчал.

Брюнет явно торопился, а Кёнсу решил вести себя умнее и тихо следовал за ним, куда бы он не направлялся. Пройдя через фойе, Чонин свернул в сторону гримерок, откуда ему навстречу выскочил парень в майке и штанах, не облегающих, но и не узких, а на голове у него красовалась маска, заблаговременно сдвинутая назад для удобства.

- О, Кай! – обрадовался незнакомец. – Наконец-то ты пришел, режиссер просто рвет и мечет.

- Чего вдруг? На прошлой репетиции он прыгал от счастья, – нахмурился брюнет или… Кай?

Кажется, свою мысль Кёнсу непроизвольно сказал вслух, со всем присущим его мыслям скептицизмом, потому что Чонин медленно обернулся к нему и выжидающе уставился.

- Что-то не так? – в голосе была… угроза.

- Нет, - Кёнсу даже выставил руки вперед, махая ими для большей убедительности, - Просто удивился и все! Я ничего не имел в виду!

- Вход в зрительный зал по коридору прямо и направо, - сухо ответил Чонин, давая Кёнсу понять, что ему нужно уйти и никак не комментируя остальное.

- Да, хорошо, – опустив голову, парень направился по указанному направлению.

- Кто это? – спросил незнакомец, провожая его взглядом, - Твой друг? Парень?

- Никто, - бросил Чонин, а сердце Кёнсу сжалось. – Пойдем, Исин, выясним, что опять не так с Крисом.

***

Заняв место где-то в середине портьера, чтобы не мешать снующим туда-сюда немногочисленным работникам и актерам театра, Кёнсу погрузился в свои нерадостные мысли, несколько забывая об обещании Чонину не впадать в истерику. Собственно, истерики и не было, но смотря на слабоосвещенную сцену, незнакомых парней и девушек, определенным и весьма монотонным образом передвигающихся по сцене с белыми книжецами сценария в руках, он утонул в тяжелых раздумьях.

Кёнсу невероятно испугался собственных действий, приведших к настолько неконтролируемым изменениям в его размеренной жизни, что было сложно сказать, чем это все может закончиться. И закончится ли, потому что вернуться он тоже не мог. Не мог заставить себя даже мысленно подойти к входной двери своей квартиры. Не мог заставить себя вновь открыть ее и заглянуть внутрь, открыть холодильник с просроченной едой, открыть шкаф с одинаковыми офисными костюмами преимущественно серых, черных и синих оттенков.

Но что ему делать, такому бесполезному, рядом с Чонином, который и сам не рад, что сжалился вчера над Кёнсу и втянул тем самым в свою жизнь. Он ему «никто», а вынужден возиться как с «ребенком», который и сам не знает, что ему нужно.

«Время», - подумал Кёнсу. – «Но для чего?»

Что изменит это самое время в его случае?

Это ведь не касается выбора. Это не рассуждения, купить зеленый свитер или красный. Это не выбор старшей школы или профессии. У него все это уже есть, но не хватает все равно чего-то безумно важного, чего-то, что по всей видимости есть у Чонина. Он спокоен и счастлив от жизни, в которой у него столько разной работы, увлечений, даже друзей.

У Кёнсу же нет ничего, в буквальном смысле.

Неконтролируемые, но такие ожидаемые слезы застилали глаза и с каждой новой мыслью опускали Кёнсу все глубже в отчаяние. Он так не любил незапланированное. Он так ненавидел, что не мог контролировать себя, до безумия нуждался в чем-то, что помогло бы ему определиться наконец, но это что-то месяцами не приходило, поэтому он сбежал от самого себя. Слезами горю не поможешь, но Кёнсу давал им течь, считая, что сойдет с ума, если будет продолжать держать себя в руках. Когда всхлипы от тихих перешли в более сильные, гортанные, всхлипы боли, парень, поймав взгляд нескольких актеров, высокого блондина, которого до этого не замечал и… Чонина, резко закрыл лицо руками, а спустя пару секунд вскочил со своего места и бросился прочь из зала.

Возможно, лучше просто уйти в никуда, чем мешать жить человеку, который ни в чем не виноват и смущать своим присутствием его друзей и знакомых. Он обещал не впадать в истерику, не вести себя как ребенок, но банально не смог с собой совладать.

Резкий рывок назад остановил Кёнсу в фойе, но парень не обернулся.

- Куда ты? – ожидаемая грубость в голосе еще сильнее убедила его.

- Отпусти, - слегка дрожащим голосом, но вполне жестко сказал Кёнсу, дергая рукой.

- Я спросил тебя, куда ты направился, - Чонин отпускать его не собирался.

- Просто отпусти меня и дай, наконец, уйти, - даже со злостью в голосе уже потребовал Кёнсу, - Я же для тебя это делаю – будешь жить мирно и спокойно, словно меня и не было. Зря я на тебя повесил свои проблемы.

- Тебе и вешать на меня нечего было, все проблемы в твоей голове, - Чонин хмыкнул, беря парня за вторую руку и разворачивая к себе, - И не для меня – только для собственного эгоизма, потешить разыгравшуюся жертвенность.

- Да что ты знаешь обо мне? – не на шутку вспылил Кёнсу, отталкивая Чонина от себя.

- Ничего, - просто ответил парень, делая шаг вперед, - Но в то же время очень много. Я тебя понимаю, пусть это меня никак не радует.

- Что ты можешь понять? – Кёнсу кричал от злости на парня, возомнившего себя самым умным.

- Многое, Кёнсу, - Чонин взлохматил волосы, собираясь с мыслями.

Официант, танцор, музыкант – такая разнообразная жизнь, но посвящать в то, как Кай к этому пришел он никого и никогда не собирался. И сейчас думал, стоит ли ради какого-то пучеглазого найденыша переворачивать собственный мир, но ведь он так похож. И не похож одновременно. Чонин всегда был сильным. Он ушел, убежал тогда по своей воле; он знал, что ему было нужно, а этот упрямый идиот ничего не знает вообще. Но ведь обстоятельства могут быть другими, верно?

- Мы поговорим, - Чонин решился, - Я расскажу, и ты расскажешь, но сейчас мне правда нужно репетировать.
Кёнсу смотрел на парня с нескрываемым удивлением, но обещание его успокоило, даже сбило пыл, и он явственно увидел всю картину своего некрасивого и неуместного поведения. Ему моментально стало стыдно.

- Я могу… вернуться? – прошептал Кёнсу, наклонив голову и пряча красные щеки.

- Конечно, - гораздо добрее ответил Чонин.

***

На время отбросив ненужные мысли и заперев их в голове в режиме ожидания, Кёнсу, наконец, обратил внимание на творившееся на небольшой сцене театра. Высокий блондин по имени Крис раздавал строгие указания, поправлял абсолютно всех танцоров и, как казалось парню, довел Чонина до белого каления, хотя тот особо виду и не показывал. Терпеливый или просто заинтересованный Исин каждый раз во время нового замечания бросал взгляд в сторону танцора, словно проверяя, не настал ли момент.

- Кай, зачем так спину выгнул? – ругался Крис, - Ты вообще помнишь танец, а?

- Помню, - спокойно, на удивление Кёнсу, ответил он, поправляя позицию.

- И теперь неверно! – всплеснул руками режиссер.

- В прошлый раз же все нормально было… - попыталась возразить какая-то девушка, партнерша Кая.

- Прошлый раз был два дня назад, но проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что Кай не слишком старается, - пояснил Крис, делая упор на имени танцора.

Кёнсу не знал, показалось ли ему, но на секунду Чонин вроде как закатил глаза, на что парень тут же уже отчетливо отметил предостерегающий взгляд Исина.

- Но ведь до премьеры неделя. Нельзя вечно зацикливаться на каких-то незначительных местах, забывая, что еще куча всего в принципе ни разу не было отрепетировано, - устало заметил высокий темноволосый парень с явным китайским акцентом.

- Тао, милый, - елейным голосом, но со скрытой (или не очень) угрозой прошипел блондин, - Я тебя уверяю, я зацикливаюсь только на самом важном! – конец предложения парень просто проорал. – И раз уж наш озабоченный танцор играет главную роль, делать должен все максимально идеально.

- Крис, хватит, - просительным голосом обратился к режиссеру Исин.

- Так, продолжаем с того же места, - скомандовал Крис, хлопая и бросая взгляд на музыкантов.

Кёнсу вообще ничего понять не мог. Из того, что он видел, Чонин был невероятным: гибким, пластичным, словно вода подвижным и тягучим. Его движения были настолько выразительными, что парень даже не сразу понял, что придирается Крис именно к нему, а не к какому-то другому Каю. И сложно было осмыслить такую кротость парня в отношении режиссера. И все эти взгляды Исина. И главное такую неоднозначную реакцию Криса на просьбу парня.

Репетиция с нередкими остановками длилась до самого вечера, а вымотанная труппа и слова не говорила своему режиссеру, попросив разве что один короткий перерыв за все часы работы, дабы тупо сходить в туалет и попить воды. Кёнсу молча наблюдал за танцорами-актерами, восхищался их умениями и красотой движений. Вслушивался в шикарную музыку, которая трогала до глубины души, но никак не мог угадать композитора, считая, что театр пользуется уже готовыми классическими мелодиями, разве что немного обрабатывая на современный лад.

Освещение тоже вводило Кёнсу в благоговейный трепет, потому что прожектора и музыка словно сговорились, спелись, станцевались, иначе как можно было объяснить, что секунда в секунду, мгновение в мгновение происходила смена световых эффектов под сопровождение легких барабанных битов, гитарных аккордов и каждого полосновения смычка по струнам скрипки. Полное физическое и психологическое воздействие, введение в транс буквально. Оторвать взгляд от сцены было просто невозможно и парень чувствовал, что не должен здесь находиться хотя бы потому что нет причин ему видеть всю эту красоту раньше, чем честных зрителей, в отличие от него заплативших за билет.

Внезапная для него остановка музыки, светопереливов и действия на сцене привели к некоторому разочарованию.

- Так, на сегодня все, - труппа устало похлопала, еле уползая в сторону гримерок.

Для Кёнсу это было знаком выйти из зала, но блондин, увидев фигуру, тенью проскальзывающую меж дверей, окликнул его. Не по имени, но он явно был единственным, к кому могли обращаться с таким громким «Эй!».

- Д-да? – несколько боязно поинтересовался Кёнсу, помня о строгости режиссера и уже надумав себе гневных тирад с его участием.

- Ну как? – такой вопрос поставил парня в тупик.

- Не понял, - честно признался он.

- Как тебе наш театр? – вполне дружелюбно поинтересовался Крис, оглядывая Кёнсу с ног до головы, останавливая взгляд на его красивом лице с большими глазами.

«Не такой как все».

- Очень круто, - эти самые глаза заблестели, сквозя честным восхищением.

- Не сомневаюсь, - голос Криса стал в несколько раз жестче, а рукой несильно схватил Кёнсу за плечо, - Я не знаю, кто ты, но даже если ты пришел с Каем, лучше не отвлекай его от репетиций и уж тем более не смей никому рассказывать о том, что здесь увидел.

- Я не понимаю… - удивленно и даже в страхе парень попятился назад, выскальзывая из хватки режиссера.

- Крис, лучше отстань от него! – предупреждение в голосе не ускользнуло даже от Кёнсу, когда Чонин подошел к ним и встал так, чтобы спиной его закрывать от блондина.

- Я тебя предупреждал, - cкладывая руки на груди, грубо отчеканил Крис.

- Ифань, расслабься, - из ниоткуда появился Исин, кладя одну руку на плечо парня.

- Ты вылетишь отсюда, если что-то случится, - напоследок пообещал названный Ифанем и, потянув Исина за собой, удалился. - Мы все вылетим, - бросил он не оборачиваясь.

Чонин молчал и смотрел вслед уходящим парням, что-то явно обдумывая, причем весьма серьезно и сосредоточенно. Вздохнув, он развернулся к Кёнсу.

- Пошли уже, мне на работу надо, - устало бросил Чонин, делая несколько шагов к двери.

- Прости меня, - быстро проговорил Кёнсу, на самом деле ничего не понимая.

- Ты ни в чем не виноват, - еще раз устало вздохнув, парень развернулся. – Если ты, конечно, не шпион, желающий этому театру долгой и мучительной смерти от жутких слухов и недостатка зрителей.

Посмотрев в расширившиеся от безмолвного удивления глаза Кёнсу, Чонин только еще раз глубоко и тяжело вздохнул, опустил голову, сам себе ей покачал и вышел.

***

Прибыв к уже знакомому служебному входу уже знакомого бара, Кёнсу понял, как же сильно он устал из-за всех тех непонятных переживаний и ситуаций этого дня, сложившихся в безобразную картину настроения парня. Чонин же, несмотря на явную усталость после длительных репетиций, целенаправленным и быстрым шагом скрылся за той же обшарпанной дверью, что и вчера. Кёнсу тоже знал теперь, куда ему нужно идти.

Направившись в знакомую подсобку-раздевалку, Кёнсу тут же из нее выскочил, как ошпаренный, прокручивая в голове представший перед ним страстный поцелуй двух парней, одним из которых был уже известный ему Лухан, определяемый по красной голове, а вот второго он не узнал. Да и какая разница, когда эти двое абсолютно не стеснялись, занимаясь подобным прямо на работе.

Проходивший мимо Чонин вопросительно уставился на зардевшегося Кёнсу, в ожидании подпирающего стену. Переведя взгляд на дверь, парень нахмурился, а когда Кёнсу, сам не зная куда себя деть, хотел помешать ему подойти и увидеть занятую парочку, в голове официанта что-то щелкнуло от понимания.

- Лухан, Минсок! – грохот, который и стуком в дверь назвать сложно, сопроводил крик Чонина. – Вылезайте уже оттуда.

Спустя несколько мгновений дверь открылась, показывая миру совершенно не смущенного Лухана.

- О, привет, - узнав Кёнсу, парень с озорной улыбкой протянул ему руку. – Ты снова тут?

- Д-да, - нервно улыбаясь в ответ, отозвался темноволосый.

- Чонин, - он уже не улыбался, обращаясь к официанту, - Чего так орать, а?

- Смена Минсока началась 15 минут назад, а ты вообще вали домой, - пожав плечами, парировал Чонин.

- Да иду я, иду, - невысокий парень с рыжими волосами и невероятно красивыми глазами на круглом лице выскочил из подсобки, поправляя фартук.

- Надеюсь, вы за собой убрали, - закатил глаза Чонин.

- Ничего такого не было, - усмехнулся Лухан, перед уходом притягивая к себе довольного Минсока и целуя в губы прямо на глазах у итак абсолютно красного Кёнсу, - Всем пока.

- Я пошел в зал, - оглядев странного нервного паренька и подмигнув Чонину, ушел и Минсок.

Кёнсу смотрел исключительно перед собой. Он не был дураком и не только что на свет родился, но никогда не позволял себе так открыто выражать привязанность на людях, тем более зная, что она нетрадиционная. Красивая пара и их поцелуй вывели парня из только недавно установленного равновесия и контроля над собой. Их поведение и открытость взбунтовали в Кёнсу незапланированные чувства и эмоции. Неожиданно даже для самого себя, он захотел почувствовать себя на их месте, почувствовать себя любимым, нужным.

- Чего застыл? – оказывается, Чонин никуда не ушел и так и продолжал смотреть на выпавшего из реальности парня.

- Они такие… - медленно проговорил Кёнсу, подбирая точный эпитет, - Такие…

- Бесстыжие? – усмехнулся официант.

- Нет, - Кёнсу только покачал головой, усиленно думая над правильной формулировкой. – Они… свободные.

- Да, - неожиданно согласился Чонин, - Они действительно свободные. От предрассудков, от самокопания, от самоосуждения.

- От самоконтроля и страха, - добавил Кёнсу, чувствуя, как сжимается его сердце.

- Но они все-таки бесстыжие, - со смешком заключил Чонин, желая чуть расслабить создавшуюся атмосферу.

- И это тоже, - внезапно для самого себя искренне улыбаясь, согласился Кёнсу.

- Все, я пошел, - глядя на наручные часы, сказал официант.

- Удачи, - кивнул парень, скрываясь за дверью.

***

Кёнсу так и проспал бы всю смену Чонина на диванчике, если бы не банальное желание посетить мужской туалет. Как оказалось, туалет специально для персонала отсутствовал, поэтому для того, чтобы попасть в общий и единственный, было необходимо выйти в зал, а затем пересечь его целиком до противоположной стороны. В одну сторону Кёнсу справился с этой задачей совершенно спокойно, но на обратном пути к нему подкатил какой-то странный парень выше его ростом и с наглым алкогольным выражением лица.

- Привет, - Кёнсу лишь нахмурился не желая ни с кем разговаривать, - Я никогда тебя здесь не видел. Первый раз?

Игнорировать человека для Кёнсу всегда сложно. Он в принципе не очень любил новые знакомства, стесняясь себя, стесняясь эмоций, таких непривычных и новых, которые всегда возникали в присутствии людей, особенно если подтекст романтический. Особенно если они очень наглые и не понимали сразу, что с ним не хотят разговаривать. И особенно если хватали, как сейчас, за предплечье, останавливая и мешая идти по выбранному курсу подальше от неконтролируемых ситуаций.

- Эй, я вопрос задал. Молчать по меньшей мере не вежливо, - развязно и тошнотворно игриво настаивал незнакомец.

Кёнсу отдернул руку, выворачиваясь из захвата, и обошел незнакомого парня, намереваясь прибавить шагу и скорее же скрыться за спасительной обшарпанной дверью с круглым окошком.

- Эй, стой, стой, - игривость в голосе приставалы пропала, - Игнорировать меня решил? Дерьмом меня считаешь?

Кёнсу, удивившись такому необоснованному выводу, повернулся и уставился на немного накаченного, вполне привлекательно брюнета, а тот в свою очередь не преминул воспользоваться ситуацией и, обхватив его за плечи, прижал к себе, тут же перемещая одну руку на поясницу, а затем и сдвигая вниз, в опасную близость с его, Кёнсу, задницей.

- Эй! – возмутился темноволосый, упираясь руками ему в грудь, - Отвали!

- Да ладно тебе, мы потанцуем, поиграем, повеселимся вместе, - дыхание парня на таком коротком расстоянии вызывало у Кёнсу тошноту.

Драться и в принципе применять физическую силу, которой, к слову, Кёнсу особенно не обладал, было не в его правилах. Он всегда либо избегал конфликт (не вышло), либо решал его правильными словами или извинениями (не выйдет). Потому то и отшить этого парня ему не удалось. Хотя Кёнсу так же понимал, что изначально повел себя с ним неправильно, но опыта в таких ситуациях у него в принципе не было.

Находясь в раздумьях, куда лучше бить, и получится ли это у него вообще, Кёнсу услышал знакомый голос, сквозивший нотками возмущения и угрозы.

- Эй, что тут происходит?

- Ой, Чонин, отвали, - бросил наглый парень, покрепче и поудобнее обхватывая Кёнсу за пояс и прижимая к себе, вызывая тем самым у него приступ паники и судорожных попыток вырваться из объятий.

- Джонг, отпусти его, - Чонин подошел ближе.

- Что пристал? Не видишь, мы с милашом развлекаемся, - ухмыльнувшись, названный Джонгом потянул Кёнсу в противоположную сторону совершенно не обращая внимания на его сопротивления.

Кёнсу не видел ни лица, ни реакции Чонина, но отчаянно молился, что он поможет ему. Отвращение, которое вызывал этот Джонг, душило Кёнсу. В отчаянии он резко дернулся, отчего парень на секунду разжал руки, но этого времени явно не хватило, чтобы вырваться. Единственное изменение – Джонг теперь тянул Кёнсу за руку.

Чонин не вмешивался, видимо, посчитав, что он может справиться сам. Но Кёнсу не мог. Завидев парня, с сомнением поглядывающего в их сторону, но затем уже делающего шаг в сторону служебки, Кёнсу не выдержал и позвал его.

- Чонин…

Официант дернулся и обернулся, глядя прямо на Кёнсу, одними губами произносящего «пожалуйста». Глаза парня, полные страха и мольбы привели Чонина в чувство, и он быстрым шагом догнал Джонга, удерживая его одной рукой за плечо, а другой выдирая из мертвой хватки запястье Кёнсу и заводя парня себе за спину.

- Я тебя предупредил же, отпусти его и вали.

- Чонин, если хочется развлечься, найди себе другого, - прошипел Джонг, - Я его первым увидел.

Кёнсу всегда пугал напор, особенно если он был смешан с долей самоуверенной вседозволенности.

- Сомневаюсь, - официант показательно поднял руку Кёнсу вверх, затем плавно скользя по коже дрогнувшего от неожиданности парня, переплел их пальцы.

- Не верю, - хмыкнул Джонг.

- Кёнсу? – Чонин не очень громко, но вполне слышимо, позвал его, наклонив голову вбок.

- Чт… - но Кёнсу договорить не успел, застыв от внезапного прикосновения теплых мягких губ к своим.

Касание длилось секунды, но для Кёнсу это было сродни ядерной бомбе, взорвавшейся в его голове. Страх поднялся из глубины души, сковывая движения и заставляя распахнуть глаза до, казалось, максимума. Но он не сопротивлялся. Просто не мог, даже если бы хотел. Со страхом в груди появилось еще какое-то незнакомое, необычное и совершенно неожиданное чувство. Кёнсу же стоял столбом, не замечая ничего вокруг, даже уже после того, как Чонин оторвался от его губ, бросив напоследок Джонгу что-то едкое, и потянул парня за собой.

Очнулся Кёнсу уже в коморке, сидя на диване.

- Зачем ты поцеловал меня? – на удивление ровным голосом спросил парень, глядя на официанта, прислонившегося спиной к шкафчикам и хмурясь уставившегося на самого Кёнсу.

- Поверь, Джонг бы просто так не отвалил, - Чонин пожал плечами, выпрямляясь и открывая дверь, чтобы уйти, - Он сын хозяина клуба и еще очень наглая и высокомерная личность. Прости, если тебе неприятно. Мне казалось, тебе нужна была моя помощь.

- Но не таким же образом! – внезапно Кёнсу охватило возмущение.

- А каким? – резко переспросил парень, - Или мне нужно было рискнуть работой, дабы набить морду сыну босса, учитывая, что ты мне по сути никто? Я в принципе не обязан разбираться с твоими воздыхателями, не находишь? Или ты настолько слаб, что даже в такой ситуации постоять за себя не можешь? Как ты собираешься жить дальше? Как ты вообще дожил до своего возраста? Запирался в комнате и читал книжки? Надело, решил пойти прогуляться? Ты гребанная Рапунцель, что ли?

- Все равно, я живой человек, поэтому нельзя так бесцеремонно врываться в чужое пространство, - зло проговорил Кёнсу, чувствуя, как пылают его щеки от слов Чонина.

- А то что Джонг несколько долбанных минут лапал тебя, а не вмешайся я, по твоей просьбе, кстати, он бы трахнул тебя прямо на рабочем столе папаши, типа нормально?

- Кончено нет! – возмутился темноволосый, запуская руки в волосы и мотая головой из стороны в сторону, дабы избавиться от вновь нахлынувшего чувства тошноты.

- Тогда забей на драму и успокойся уже. Все, мне пора возвращаться к работе, - холодно бросил Чонин, прежде чем оставить рыдающего от омерзения и разочарования Кёнсу в раздевалке.

Омерзение было вызвано ситуацией с Джонгом. Разочарование разливалось в сердце из-за отношения Чонина. Хотя чего он вообще ждал? Парень был прав от и до. Кёнсу ему абсолютно никто. Кёнсу навязался ему и продолжает раз за разом это делать снова. Кёнсу только и делает, что психует и злится, даже не пытаясь прикладывать усилий, чтобы держать себя в руках. И Кёнсу действительно был слаб. И физически, и морально, и душевно, и характером, как он считал. Нет, Кёнсу искренне верил, что старался быть сильнее, но в такие моменты открывается правда и он уже был готов признать, что все попытки напрасны.

Чонин не делал ему больно специально, он просто обнажал болезненную правду.

Кёнсу в который раз за день потонул в собственных переживаниях и страданиях, не чувствуя ни голода ни жажды, хотя за весь день не съел ни кусочка, а воды из кулера перехватил в театре. Парень опустился головой на мягкий подлокотник дивана, складывая руки на груди и смотря в одну точку, полностью отдаваясь эмоциям. Жалея себя.

Это единственное, что у Кёнсу хорошо получалось.

Спустя достаточное долгое время слезы перестали литься из глаз, но все еще не покидали свое место. Однако благодаря этой передышке, Кёнсу смог заснуть тревожным сном, ожидая Чонина, чтобы поехать к нему домой.

***

Попав, наконец, в квартиру Чонина в четвертом часу утра, Кёнсу был вымотан не меньше самого танцора, а по совместительству и официанта. Усталость давила на плечи, заставляя плестись к кровати, но в то же время видеть целью только ее. Чонин был чуть бодрее, но лишь потому что не находился в жуткой депрессии, как Кёнсу.

Завалившись, наконец, на горизонтальную поверхность, манящую единственной мягкой подушкой, парни устроились на спине, давая усталости и напряжению выливаться из конечностей и позволяя себе расслабиться.

- Чонин, ты сказал, что мы поговорим… - неуверенно начал Кёнсу, поворачивая голову в сторону парня, лежавшего с закрытыми глазами.

- Я помню, - ответил он.

- Эм… - Кёнсу не знал, что сказать, потому что даже не представлял, о чем конкретно Чонин хотел поговорить.

- Завтра, Кёнсу, - Чонин перевернулся на живот и отвернул от него голову.

- Хорошо, - со вздохом ответил темноволосый приживала.

Тиканье настенных часов, огни проезжавших машин и фонарей из большого, на всю стену высотой, окна, тихий шум холодильника – все это почему-то вдруг мешало Кёнсу уснуть, заставляя задумываться надо всем и одновременно ни о чем.

Он думал о театре, в котором танцевал Чонин. Думал о словах, сказанных ему после разговора с Крисом. Думал о его работе официантом в таком захудалом месте. Думал о его знакомых, таких свободных и бесстыжих. Кенсу даже внутренне улыбнулся на эти слова.

И Кёнсу вспомнил еще одно увлечение парня, его группу. Вспомнил того резкого блондина и вполне приятных барабанщика и другого вокалиста.

И понял, как много он думает о Чонине.

И еще появился вопрос, который Кёнсу не смог удержать.

- Чонин? – на пробу позвал он, не сомневаясь, что парень уже спит.

- Что? – протяжно, немного с раздражением, но почти сразу.

- О… ты не спишь? – Кёнсу удивленно повернул в его сторону голову, носом практически уткнувшись Чонину в плечо.

- Как видишь.

- Могу я задать вопрос? – осторожно уточнил парень.

- Попробуй, - Чонин повернулся на бок и оказался прямо перед Кёнсу, который тут же смутился и уже не был уверен, что вообще сможет этот вопрос задать, потому что Чонин был слишком близко.

Неожиданно и незапланированно.

- П-почему Кай? – заикаясь, выдавил из себя темноволосый, делая незаметную попытку чуть отодвинуться, хотя в принципе кровать этого не позволяла.

- Хм… - Чонин задумался, переворачиваясь на спину, - Это касается завтрашней беседы, но если без краткого экскурса в мою жизнь… Ты читал Снежную королеву?

- Д-да, - Кёнсу лежал на боку и удивленно хлопал глазами.

- У Кая замерзло сердце, - продолжил Чонин, глядя в потолок, - Я же заморозил собственные чувства. Мне пришлось выбирать между вещами, между которыми нормальные люди выбирать не должны.

- Ясно, - чувствуя тяжесть в сердце и вину, прошептал Кёнсу, - Прости.

Чонин ничего не ответил, а через пару минут Кёну уловил его размеренное дыхание и тихое сопение, свидетельствующее о том, что парень уже заснул.

Кёнсу же засыпал, рассматривая профиль Чонина и любуясь его красивыми чертами лица: темными, немного длиннее чем нужно, волосами, аккуратным носом, пухлыми губами, густыми ресницами, четко очерченным подбородком, широкой, размеренно вздымающейся грудью.

«Красивый». Несомненно.

«Сильный». Точно не слабый.

«Талантливый». Безусловно.

«Холодный». Как это вышло?

@темы: OTP, By SimusiK, EXO, BaekYeol, KaiSoo, LuMin, Another life, Fanfiction

---

На ингле.

Мультипейринг или ОТП12:

1. inkin-brushes.livejournal.com/tag/AU%3A%20zodia... - БэкЁли, ХунХаны, КайСу и ТаоРис. Пейринги абсолютно равнозначны, каждая история прекрасна. Но прекрасней этих историй только весь мир в целом. Похоже на вселенную мультфильма Аватар, легенда об Аанге. Начат и вполне себе идет перевод, причем очень хороший, но 20 глав (точнее 19, ибо последней главы пока нет) я дочитывала на ингле, отсюда заношу в этот список.

КайСу:

1. thesockmonster.livejournal.com/19018.html - шикарная вещь. Перевод, что я давала в ссылках на КФ видать заглох, но оч круто. Так красиво написано.
2. pencil-tips.livejournal.com/22191.html - сайд стори по КайСу к Зодиаку, Нц-17. Учитывая, какие они классные в фике, стоит почитать *О* Нетерпеливый, ненасытный девственник Кёнсу xD

Крис\Исин

1. www.asianfanfics.com/story/view/614542/just-a-g... - пыросто жесть.

ЛуМины

1. www.asianfanfics.com/story/view/501324/he-s-spe...

КрисЁли

1. www.asianfanfics.com/story/view/208295/beneath-... - очень классно, весьма грустно.

БэкЁли

1. www.asianfanfics.com/story/view/534701/forgetti... - очень мило, запутанно и странно одновременно.
Есть перевод, но там чет не двигается со второй главы. Не закончен сам фик.

запись создана: 18.01.2014 в 15:04

@темы: English, KrisYeol, BaekYeol, KaiSoo, LuMin, KriSin, Fanfiction

---

Вы когда-нибудь чувствовали себя как полностью выжатый, ни на что не способный лимон?
Я последнее время состоянии перманентного застоя, усталости, отсутствия эмоций и банальных моральных сил.

@темы: Мысли вслух~

---

Another life, пролог + 1 глава

Название: Another life
Автор: SimusiK
Фэндом: EXO - K/M
Пэйринг или персонажи: Чонин\Кёнсу
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, AU
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика
Дисклаймер: не принадлежат, не извлекаю, не претендую даже xD
Размер: миди-макси
Статус: В ПРОЦЕССЕ

Описание:
Планирование, контроль, порядок - точнейшее описание жизни До Кёнсу. Его устраивала работа, устраивала машина, устраивала квартира, но в какой-то момент перестала устраивать такая жизнь в целом. В порыве острой жажды изменений Кёнсу встретил Чонина и попросил показать ему какая она, другая жизнь.

Пролог:

Кёнсу находился в своей квартире уже несколько часов подряд. Выходные, он ненавидел их. Немного прибрать практически не жилое за будние дни помещение – четверть беды, приготовить завтрак, обед и ужин на одного – еще четверть, но оставалась незаполненная половина. Целых 12 часов, не считая сна, когда были только он и его небольшая, совершенно пустая, не считая мебели, квартира. Хорошая работа, хорошая машина, хорошая квартира и один он, До Кёнсу.

Теперь выходных слишком много, так он думал.

И ведь парень никогда не сомневался в выборе. Не сомневался, кем хочет стать, не сомневался, где хочет учиться, где хочет работать. Начиная со средней школы, затем старшая и университет. Вплоть до названия фирмы и должности. И он получил все планируемое.

Иногда ему казалось, что планирования было слишком много: от счетов за кредитную карту до точного списка продуктов на неделю. Практически все было спланировано и выверено. Новое, сложное, выходящее за рамки приносило головную боль и страх.

Кёнсу боялся незапланированного.

Он даже друзей планировал, со временем лишившись почти всех, а с оставшимися лишь созванивался, чтобы узнать, что у них все в порядке. Его уже не спрашивали о делах, у него всегда все одинаково. Родители навещали его в заведомо обговоренное время. По праздникам.

Со временем Кёнсу так привык, что нарушение распорядка приносило уже не головную боль, а раздражение и злость. Он выходил из себя на внезапные предложения прогуляться или совершенно случайные визиты друзей, знакомых, посторонних людей.

«Надо что-то менять», - однажды Кёнсу проснулся с такой мыслью, но что именно требовало перемен от него ускользало, пока на работе не решили провести сокращение персонала.

Кёнсу уволили.

Это было первое неконтролируемое изменение, привлекшее в его жизнь неразбериху и проблемы.

Но в Кёнсу был стержень. Он, пусть и был уязвим перед обстоятельствами, не позволял себе сдаваться. Парень искал новую работу, исправно ходил на собеседования, посещал собрания и тренинги, жил на сбережения, специально, намеренно, запланировано оставленные на черный день. Он был уверен, что даже неконтролируемое можно контролировать.

Второй неконтролируемой проблемой оказалось предубеждение.

Невысокий, типичный для Кореи брюнет, но нетипично красивый, с выразительными глазами, солнечной улыбкой на пухлых губах в форме сердечка, от которой в уголках глаз собирались лучики-морщинки, парень всегда и везде привлекал внимание. Но обратная сторона монеты была ужасна практически для любой попытки устроиться на работу – его не воспринимали всерьез. Его отметали на собеседованиях без объяснения причин раз за разом, пока Кёнсу не потребовал эту причину.

«Нам нужен кто-нибудь более… презентабельный».

«Вы нам не подходите».

«Честно? Вы похожи на ребенка, вам правда есть 25?»

Шли месяцы, запланированный запас неконтролируемо кончался. Депрессия только росла, въедаясь в мозг, в мышцы, в кожу. Самооценка, которой, казалось, уж некуда было падать, просто испарилась. Исчезла.

Кёнсу чувствовал себя дерьмом. Никому не нужным, всеми забытым дерьмом. Но кто был виноват?

В тот день, когда Кёнсу от безысходности бросил все свои тщательно спланированные домашние дела, от которых он чувствовал себя хоть чуточку более защищенным, светило солнце. Яркое, нетипичное для зимы, оно грело даже сквозь занавешенные окна просторной гостиной. Вытирая пыль со столика возле окна, Кёнсу почувствовал, как луч света скользнул по его коже и прошел, казалось, сквозь нее, растворяясь и гоня кровь в жилах с новой силой. С другой, не запланированной силой, заставляя прикрывать глаза и облизывать губы от какого-то необъяснимого и совершенно безумного удовольствия, ощущая в организме прилив решимости.

По истечении пары минут парень был уже по-уличному одет и в последний раз оглядывал свое прежнее место жительства. Он всеми фибрами надеялся, что если и вернется сюда, то уже совершенно в другой жизни.

1 глава.

Кёнсу долго гулял по округе, просто шел куда-то, куда сам не знал. Не взяв с собой ни телефона, ни документов, все, что у него было – кошелек с несколькими купюрами не слишком большого достоинства и плеер с любимой музыкой, который он предусмотрительно всегда держал заряженным.

Ему нравилось ощущение, когда мелодия охватывает тело от ушных раковин до кончиков пальцев, а затем и душу, сначала словно окутывая звучанием, а потом забираясь внутрь через рот, нос, уши, кожу. Музыка пробегала по венам и попадала в сердце, и каждый бит, каждая нота отдавалась новым ударом, сливаясь с самим Кёнсу. Он чувствовал это каждым нервным окончанием, он словно видел, как она струилась через синапсы от одного нерва к другому.

Музыка, играющая только для него, отвлекала Кёнсу от окружающего мира, от снующих туда-сюда людей, от бесконечного потока гудящих машин, от проблем. Музыка словно была их решением – включил песню и уже как-будто бы все в порядке, как-будто как раньше или хотя бы не так как сейчас. Любая песня, запавшая в душу, тут же отправлялась в плейлист, присоединяясь к эфемерному целительному эффекту. Ему казалось, что так лучше, определенно лучше.

Кёнсу, наверное, так и стоял бы посреди перекрестка, запустив руки в карманы, прикрыв глаза и вслушиваясь в аккорды каждой, следующей друг за другом, шикарной песни, если бы его в какой-то момент не снесла с ног, причем за шиворот, какая-то неведомая сила, легким движением отшвыривая на тротуар.

Наушники выпали уз ушей, а капюшон куртки Кёнсу плавно спланировал ему на голову, когда парень больно приземлился на асфальт пятой точкой.

- Блять, сколько же в этом мире безумных идиотов! – где-то недалеко раздалась усталая ругань, но Кёнсу долго соображал, что вообще произошло, поэтому когда он, наконец, решился поднять голову и поглядеть на человека, так безжалостно отправившего его на землю, мужчина уже возвращался к своему мотоциклу.

- Эй! – фамильярно позвал Кёнсу, на ходу сдирая капюшон и отряхивая одежду от снега.

Парень притормозил, замер на секунду, заставляя и Кёнсу остановиться в шаге от него, проклиная себя за внезапную смелость, а затем обернулся, повергая последнего в еще больший шок.

- Ты это мне? – удивленно приподнятая бровь, полные губы сжаты в полоску.

- П-прости, - Кёнсу запнулся, рассматривая своего… обидчика? Спасителя?

«Какой красивый».

Незнакомец вздохнул, перекинул ногу, устраиваясь на сиденье мотоцикла, и уже собирался надеть шлем черного цвета с маленьким рисунком с правой стороны – цветком подсолнуха, который до этого держал за ремешок в одной руке, когда Кёнсу оказался прямо перед ним, хватая парня за запястья.

- Ты чего? – опешил мотоциклист, стряхивая с себя ладони Кёнсу, - Если хочешь поблагодарить, достаточно сдержанного «спасибо».

- Но… за что я должен благодарить тебя? – не понял брюнет.

- Ну… за спасение жизни, например? – несколько наглый голос парня и тут же появившаяся самодовольная ухмылка напрягли Кёнсу.

- А с чего ты взял, что ее нужно было спасать?

- А, ну тогда я поехал, а ты можешь продолжать, - бесстрастным голосом ответил парень, который все-таки натянул шлем и даже успел застегнуть его, хватаясь за руль, - Прости, что помешал.

- Стой! – Кёнсу снова попытался остановить его.

- Черт, да что тебе нужно от меня, самоубийца-неудачник?! – в голосе незнакомца колыхало раздражение.

В глазах Кёнсу теплилась надежда.

- Возьми меня с собой?

***

У Кёнсу затекли руки, пока они ехали на байке «этого парня», как он прозвал его у себя в голове, потому что представиться они друг другу как-то забыли. Или не сочли нужным.

Наткнувшись на внимательный изучающий взгляд карих глаз, Кёнсу вообще не думал, что этот парень так легко согласится на его просьбу – молча запустит руку под сиденье и протянет ему запасной шлем. Молча дождется, когда Кёнсу с третьей попытки застегнет его под подбородком и заберется на сиденье позади него. Ещё пару секунд он, видимо, ждал, когда Кёнсу обхватит его руками, но брюнет решил не наглеть до такой степени, и пристроил руки позади себя на багажнике. Поэтому-то они сейчас и ныли, словно он тяжести поднимал, хотя на самом деле просто пытался не свалиться с мотоцикла, ведь водитель, казалось, не был в курсе, где у него находится тормоз.

Спустя некоторое время этот парень остановился возле пятиэтажки в незнакомом для Кёнсу районе.

Кёнсу в глаза сразу бросилась яркая стена с дверью, ведущей в подвал здания. Яркость заключалась в нанесенных на нее граффити-рисунках, которые не были запланированы как-то специально, конкретно. Это был абстрактный рисунок. Красивый, завораживающий абстрактный рисунок из линий, кругов и других элементов. Разобрать, что именно хотел сказать автор, Кёнсу не успел, потому что «этот парень» не останавливаясь и не окликая его, быстро прошел вперед и скрылся за дверью.

Кёнсу вздохнул, подумал как же глупо все это получается, посетовал на то, что не стоило бросаться к первому встречному с просьбами изменить его жизнь (ну, почти так), но все же подошел к двери, толкая ее на себя.

- Господи, Чонин, ты всегда опаздываешь!

Кёнсу осторожно протиснулся в подвал, оказавшийся студией с барабанной установкой посреди небольшого зала, стены которой были обиты каким-то звукоизолирующим материалом. «Этот парень» по имени Чонин сидел на старом, потрепанном кожаном диване и настраивал гитару.

- Ты меня слушаешь вообще? – невысокий парень с крашеными в светлый волосами стоял перед Чонином и всем видом выказывал свое недовольство.

- Отвали, Бэк, - не то просьба, не то угроза слетела с губ Чонина.

Кёнсу осторожно сделал шаг вперед, но как всегда судьба была к нему неблагосклонна. Скрип.

Блондин тут же метнул взгляд к двери, хмуря брови еще сильнее.

- А это…

- Причина моего опоздания, - наклоняясь к гитаре, кивнул парень.

- Привет, - тихо промямлил приветствие Кёнсу, как-то сразу испугавшись сурового блондина.

- Ну да, - тот только кивнул, снова обращаясь к Чонину, - И зачем ты его сюда притащил? Тут не место…

- Бэк, - предупредил Чонин.

- …для твоих вечно меняющихся…

- Бэкхен, - он с нажимом повторил предупреждение.

- …«друзей», - Бэкхен оглядел округлившего глаза парня с ног до головы, - Хотя он ничего. Миленький. Ему есть 18?

Кёнсу вздрогнул, сжимая кулаки. Ну вот опять.

- Бён Бэкхен! – теперь Чонин прикрикнул, привлекая внимание, - Ты не поверишь.

- Что?

- Я даже не знаю, как его зовут.

- Что?!

- Он сам ко мне прицепился.

- Так прогони его, - Бэкхен сложил руки на груди.

- Зачем? Посидит тут чуток, посмотрит репетицию и свалит сам, - Чонин потянулся, зевая, - Где там Чанель и Чондэ? Надо поскорее закончить, я устал.

- Ты… ты даже не говори про усталость, мы 2 часа тебя ждали, - вкрадчиво, с предупреждением в голосе ответил Бэкхен, под конец ослепительно улыбаясь, - Они ушли за едой, поэтому ты будешь сидеть тут столько, сколько потребуется, пока репетиция не пройдет от и до.

Чонин застонал и рухнул на диван.

- А ты чего там встал? – Бэкхен недобро сверкнул глазами в сторону порядком офигевшего Кёнсу, - Раз собрался здесь остаться, найди себе место и не высовывайся оттуда.

Кёнсу оставалось только кивнуть и смотреть как Бэкхен, явно подавляя желание пнуть развалившегося на диване Чонина, уходит куда-то в подсобку.

Но кроме этого дивана в студии не было ни единого места, куда можно было присесть. Кёнсу осторожно приблизился и удивленно отметил, что Чонин уже спит. Вот так прямо и спит, словно ровно минуту назад его не отчитывал друг. Размеренно вдыхая и выдыхая, чуть сопя. Положив одну руку на глаза, а другую вдоль тела. Парень, к слову, выглядел безумно усталым, с темными, еще темнее, чем его кожа, кругами под глазами.

Кёнсу присел на пол возле дивана, побоявшись разбудить, и задумался, положив голову на колени.

Парень отчаянно пытался придумать оправдание или причину тому, где он сейчас находился, а самое главное почему. В голове пробегали противоречивые идеи, каждая глупее или невероятнее другой. Конечно, он устал. Конечно, ему надоело. Конечно, нужно было что-то менять. Но разве именно такой путь был правильным? Незнакомая обстановка, незнакомые люди, их незнакомые проблемы.

Кёнсу покосился на Чонина.

Он никогда не любил навязываться, всегда старался решать проблемы сам, всегда имел собственное мнение и собственные способы преодоления трудностей. Самым частым, конечно, был контроль. Но, как оказалось, не все можно было контролировать. Или можно было, но не всегда. За этими мыслями, откинувшись головой на диван, Кёнсу сам не заметил, как задремал.

***

Аккорды какой-то мелодии медленно проникали в сон Кёнсу, заставляя тянуться навстречу и в какой-то миг окончательно избавиться от дремоты.

«Где я?» - первая мысль заставила Кёнсу в ужасе подскочить на ноги, оглядывая место, в котором совершенно не ожидал проснуться.

Четверо парней в центре зала не обращали на него совершенно никакого внимания. Бэкхен тихонько пел, Чонин сосредоточенно перебирал струны на гитаре, а еще один вокалист и барабанщик, имен которых Кёнсу не знал, занимались разбором своих партий.

Музыка. Дорога. Мотоцикл. Чонин.

Вспомнив, Кёнсу расслабился, но его продолжали игнорировать, специально или нет. Словно Кёнсу не существовало. Словно о нем не хотели вспоминать. Словно он был чем-то ненужным, неуместным. Спустя какое-то время подготовка была окончена, а группа принялась исполнять вступление, постепенно перешедшее в полноценную песню.

Они играли The Rasmus - Sail Away.

Играли спокойно, тягуче, словно в этом не было ничего сложного. Кёнсу одиноко сидел на диване и слушал. Мелодия точная и четкая, явно много раз отработанная, но парня не покидало чувство обреченности, связанное со словами этой песни. Она так напоминала его жизнь. Кёнсу боялся думать, что у этих парней тоже имелись ассоциации с ней.

- Ну как? – темноволосый парень кивнул Кёнсу, когда песня закончилась.

- Эм…

- Не тормози, - на лице барабанщика появилась задорная улыбка от одного уха к другому, - Как песня?

- Отлично, - смущаясь, ответил Кёнсу.

- Чанель, о чем ты его вообще спрашиваешь? – Бэкхен закатил глаза.

- А что? – пожал плечами все тот же барабанщик Чанель, - Всегда интересно мнение со стороны, тем более что у нас так редко выпадает возможность его узнать. Чонин, это твой… друг?

- Нет, - безразличным тоном ответил ему гитарист.

- Меня зовут Кёнсу.

- И?

- И я попросил Чонина взять меня с собой.

- И?

- И все.

Группа недоуменно переглянулась, пожала плечами и продолжила играть. Кёнсу старался не думать, по какой причине они все разом подумали, что между ним и Чонином что-то есть. Просто наслаждался музыкой, тихонько подпевая и не сразу замечая, что Бэкхен и вовсе уже не поет, а мелодия стала значительно тише.

- Ты поешь, Кёнсу? – удивительно дружелюбно прозвучавший вопрос из уст Бэкхена насторожил.

- Не то что бы…

- Понятно, - не дав договорить, вяло скривился Бэкхен, возвращаясь к микрофону.

***

В девятом часу вечера, учитывая, что встретились Кёнсу и Чонин ещё до обеда, репетиция закончилась. Бэкхен, не прощаясь, просто ушел. Чанель и Чондэ, прежде чем отправиться по домам, поинтересовались у Чонина, когда он соизволит (пожелает) провести следующую репетицию, но на какой день было назначено, Кёнсу не услышал. Парень безумно хотел спать и есть.

- Ну чего, ты валишь домой или нет? – устало поинтересовался музыкант, складывая аппаратуру.

- Я… нет, - Кёнсу нахмурился, у него не было ни малейшей идеи, как себя вести и что делать.

- А есть куда?

Кёнсу только кивнул, хмурясь еще сильнее.

Чонин на секунду оторвался от своего занятия, оглядел Кёнсу и, складывая руки на груди, подошел к тому месту, где сидел парень.

- Что тебе конкретно нужно? Я не нанимался в няньки.

- Мне и не нужна нянька, мне нужно время, - серьезно ответил Кёнсу, поднимая глаза на Чонина.

Пару минут Чонин ничего не делал и не говорил, лишь глядел на него, чуть наклонив голову вбок и мысленно что-то взвешивая. Взгляд музыканта был тяжелым и холодным.

- Ясно, - только и ответил он, направляясь к выходу. – У меня много дел, так что будь любезен поторопиться.

Кёнсу резко вскочил на ноги, даже слишком, внутренне радуясь, что Чонин его не гонит.

- Спасибо, - рвано выдохнул парень уже в пустоту.

***

Мотоцикл снова остановился, но уже в темном переулке, а Чонин, легко спрыгнув на землю, прошел в дверь с надписью «Служебный вход». Кёнсу помялся с ноги на ногу, не зная, можно ли ему внутрь; не рассчитывал ли Чонин, что он будет следить за его мотоциклом всю ночь; стоило ли Кёнсу вообще затевать все это.

У парня начался приступ паники, завязанной на отсутствии контроля над ситуацией. Над незнакомой, пугающей ситуацией. Чонин, его единственная ниточка, бросил его, ничего не сказав. Он, Кёнсу, не знал, как ему поступить. Терялся и путался в мыслях. Кёнсу запустил руки в каштановые волосы, сжимая и тяня, пытаясь привести себя в чувство или, наоборот, понять, что все сон и вскоре прекратится. Он бы и головой об стену побился, но вовремя появившийся в проходе Чонин, уже в черной облегающей футболке, демонстрирующей красивые руки, и в длинном черном фартуке официанта, который зрительно увеличивал итак не малый его рост, отвлек Кёнсу от этой идеи, привлекая все его внимание к себе.

«Красивый», - в который раз подумал парень.

- Чего встал? Тебе особое приглашение нужно? – не очень-то вежливо, но Кёнсу его не винил. – Ты собрался мерзнуть там всю ночь?

- А мне точно можно? – неуверенно уточнил Кёнсу.

Чонин только закатил глаза, скрываясь в проеме. Кёнсу напоследок несильно ударился головой о ближайшую стену, но все же последовал внутрь.

Черный ход вел, как оказалось, в один из ночных пабов, которые почти клубы, но не дотягивают до этого громкого имени по какой-то из причин: величине танцпола, известными диджеями, местом расположения, публике, которая их посещала. Стены раскрашены незамысловатыми граффити в основном с разными вариациями его названия. Потрепанные диванчики, побитая плитка на полу, несколько не очень трезвых сомнительных личностей. Внушительный охранник, петляющий между посетителями и цепляющийся к курящим, следующим на танцпол вниз по лестнице.

Но Кёнсу смог рассмотреть только некоторую часть, видневшуюся из-за стеклянного окошка в двери, ведущей в залы для посетителей, потому что пробегавший мимо Чонин с подносом с напитками и снеками рыкнул ему, чтобы тот не совался дальше комнаты для отдыха. Как Кёнсу понял, она же комната для переодевания, она же почти чулан три на три метра с рядом узких шкафчиков и единственным потрепанным диваном.

Спустя пару часов ожидания голод стал практически невыносим. Еще через какое-то время, но, слава богу, не долгое, в комнату с единственным диванчиком влетел какой-то красноволосый, миловидный парень и без лишних разговоров, но с улыбкой на лице, наклонился и поставил перед Кёнсу тарелку с бутербродами и бутылку воды.

"Лухан", - прочитал Кёнсу на бэйджике.

- Покушай, - быстро сказал он, - Чонин заканчивает в 5, тебе еще долго тут торчать. Наверху на шкафчиках есть подушка и плед, если захочешь отдохнуть. Все, я пошел.

- Спасибо, - в который раз Кёнсу говорил эти слова в закрытую дверь.

***

Кёнсу последовал совету и даже очень быстро уснул, пристроившись между подлокотником и спинкой, дабы не занимать все место, однако несколько раз просыпался, натыкаясь мутным взглядом на прибывавших и уходивших работников, совершенно не волновавшихся по поводу спящего парня, словно подобное было в порядке вещей.

Спросонья Кёнсу благодарно улыбнулся собиравшемуся уходить Лухану, собираясь уже сказать что-то и в слух, но еще один парень, блондин, стоявший позади, его рвения не оценил.

- Кто это? – грубовато уточнил он, кивая в сторону Кёнсу.

- Сехун, отвали, - закатил глаза красноволосый, складывая в шкафчик передник и футболку. – Он с Чонином вроде. Во всяком случае, он пришел с ним, а Чонин попросил меня в перерыве занести сюда пару бутербродов.

Кёнсу смущенно покраснел от неожиданной заботы совершенно незнакомых ему людей, особенно от Чонина, который, как казалось до этого момента, вообще не проявлял интереса к состоянию навязавшегося ему парня.

Названный Сехуном расслабился, но вновь спросил что-то у Лухана, понижая голос, чтобы их не услышали, на что красноволосый скривил лицо, покачал головой, неожиданно громко хлопнул дверцей шкафа и вышел, бросив что-то вроде «Мы уже об этом говорили, Сехун. Даже не пытайся больше» напоследок. Блондин вздохнул и расстроено потер рукой переносицу, небрежно хлопнув дверцей и выходя из комнаты.

Кёнсу поспешил закрыть глаз и попытаться вновь уснуть, лишь бы только не задумываться о том, что творилось вокруг него. Он словно находился в свободном падении, но сам не знал, куда падал. Кёнсу сегодня только и делал, что спал, чувствуя, что только таким образом можно уменьшить силу ударившего по его непривыкшим к такому стрессу нервам.

Чонин пришел поздно, завалившись на диван и будя Кёнсу, видевшего какой-то липкий, черный сон, за что парень был даже благодарен. Чонин усталым голосом скомандовал «Собирайся» и, кое-как переодевшись, поплелся к своему мотоциклу. Кёнсу сомневался, стоит ли парню в таком состоянии садиться за руль, но даже в страхе за свою жизнь побоялся что-либо говорить Чонину, который, как затем оказалось, гнать не стал, а на вполне удовлетворительной скорости доехал до нового пункта назначения, совершенно не известного Кёнсу, но знакомого Чонину.

Поднявшись на 7 этаж многоэтажки, Кёнсу оказался в квартире Чонина.

Спустя полчаса на душ для него и для себя, Кёнсу оказался не где-то, а в спальне перед кроватью Чонина. Словом, он жил в студии, так что по правую руку была уже гостиная - она же кухня, но все равно…

- Может, я лучше на диване… или… на полу? – волнуясь, спросил Кёнсу у парня, мертвым грузом бухнувшегося на не очень широкую полутороспальную кровать.

- У меня нет дивана, а на пол нечего стелить, - промямлил в ответ Чонин, поворачиваясь на живот и кладя голову на сложенные руки.

Кёнсу сомневался. Очень сомневался, но все же лег. Выбора не оставалось.

Было немного тесно, а некстати обнаженная спина Чонина, вздымавшаяся от размеренного дыхания мигом заснувшего парня, отвлекала. Кёнсу, дабы сохранить свое сердце в покое, только почувствовав предательское биение, выходившее за рамки контролируемого, нормального, планируемого, подтянул отброшенное Чонином покрывало и укрыл их обоих, благоразумно повернувшись к парню спиной.

Так прошел первый день другой жизни, которую Кёнсу не планировал. Жизни, в которую его взял Чонин.

@темы: By SimusiK, EXO, BaekYeol, KaiSoo, LuMin, Another life, Fanfiction

---

Я пишу два фика (не считая Степ апа) и мне очень нужны песни для поддержания настроения.
Лазала по друзьям в контакте, но ничего толкового не нашла.
Эх, и как жить теперь? Правда очень-очень нужно...
Те, которые есть и которые нравятся напоминают о других фиках, потому что взяты из видео или отсылок на музыку.
А по названию (теме фика или каким-то еще вехам), например, такая бредятина попадается.

@темы: Пичаль, Мысли вслух~

---

Только 7 часов сейчас, а у меня села батарейка.
Хочу спать Тт
Всем шикарного Чанеля <3

@темы: Мысли вслух~

---

Мне кажется. или меня все бросили? Люди, вы гдеее?.. xDD

@темы: Мысли вслух~

---

 Kumisu, а у меня для тебя скорый сюрприз~
Не знаю, правда, насколько, но я все равно тебя подразню xDD



Заменила картинку, потому что не видела ее почему-то.

---

Что-то неправильное творится. У нас опять разлад.
Мы и дня не проводим без ссоры, причем это какие-то психозные ссоры.
Я устала. У меня правда нет больше сил. Я не понимаю, что происходит.

@темы: Пичаль, Мысли вслух~

---

У меня есть миллион причин ненавидеть людей и субботы.

Во-первых, суббота в Израиле праздник. И не выйти никуда, не погулять, не сходить в кино и тд. Транспорт не работает, многие развлечения тоже. Да и эти евреи долбанутые вечно лезут устанавливать свои правила. Не слушай музыку, не смотри в компе, не пиши, не читай и тд.
Во-вторых, мерзкое отношение долбанутых евреев к русским. Обозвать меня шлюхой, как и остальных русских, с полпинка только за то, что я отказалась выключать музыку полностью. Я тут сижу весь долбанный день, я не могу смотреть в одну точку. И без музыки не могу. Как же я ненавижу такое поведение. Тебе надо - молись, ебись и рожай овердохуя детей. Я же буду делать свое. К евреям мы значит толерантность должны проявлять, а они нас слать на хуй и обещать "все блага" семьям. Я понимаю Гитлера иногда, живя среди таких как эти.
В-третьих, я ненавижу людей, смотрящих на тебя свысока и считающих, что ты им что-то должен. НУ НЕ ДОЛЖНА Я НИКОМУ ИЗ ВАС. Я тут работаю. И да, я имею право не следить за охуевшими еврейскими детьми, которые обрывают цветы, когда их мамаша прямо тут сидит.
В-четвертых и до миллиона - СКОРЕЕ БЫ МАЙ. И я уеду в нормальный, не верующий город. СКОРЕЕ БЫ МАЙ.

@темы: Мысли вслух~, Веселуха, а не жизнь, Израиль, Скущное-насущное, ужаснах

---

Мои самые-самые прекрасные.

@темы: OTP, EXO, LuMin

---

Очень боюсь испортить, но все равно перевожу.
Такой отличный, трогательный, чувственный фанфик.
Хоспади, вот бы срослось.

And made by SimusiK~ Coming soon~
"Another Life" KaiSoo.

@темы: By SimusiK, KaiSoo, Fanfiction

---

Я как всегда, в общем.

У меня в голове ничего кроме работы, фанфиков, домашних дел и экзо.
Мне снится Исин, причем в снах, которые я бы отдала Чанелю например.
Мне снятся Экза, у которых я прошу автографы, а из Сюмина просто выбиваю его xDD
(это было эпично)
У меня ребенок уже выучил танец Гроула. И почти выучил Вольфа с Хистори.
(он танцует охрененно, вот правда)
У меня ни дня без Экза. Куда бы я не пошла.
У МЕНЯ ЖЕ СКОРО ЭКЗАМЕН, ТВОЮ МАТЬ!
Но это не помогает, они ж такие невероятные, такие офигенные. Я обожаю их.

@темы: Любимое, Мысли вслух~, Веселуха, а не жизнь, EXO, Обо мне